А потом пошли будни. Я ходила на работу, а Илюша «забегал» в лабораторию. Я говорю «забегал», потому что он уходил, а через два часа возвращался домой. За это время можно было от нас только доехать до Университета, поцеловать замок на двери лаборатории, в которой он работал, и вернуться назад. На мои недоумённые вопросы о таком скором возвращении он сердито отвечал, что я ничего не понимаю в научной работе, что я обычный наёмный работник, а он – человек науки, и нечего мне влезать в его дела. «Да уж! Куда мне с суконным рылом да в калашный ряд» - думала я, удивляясь его странному снобизму.
Но разве бывает что-нибудь в моей жизни долго спокойно? За три месяца до окончания аспирантуры Илюшу отчислили. Для него это было страшным ударом. Защита диссертации, которая была практически готова, на химическом факультете МГУ отменялась.
- Что случилось? Почему отчислили? – просила я Илюшу поделиться со мной своей бедой, с сочувствием глядя на его осунувшееся лицо. Из бессвязных обрывков его рассказа я через пару недель поняла, что конфликт на кафедре у него зрел давно, потому он почти и не ходил в лабораторию.
После смерти заведующего кафедрой, академика Ребиндера, назначили нового руководителя – доктора наук Перцева. Отношения у них почему-то сразу не сложились. К тому же Перцев «попросил» добровольно отдать часть наработанной Илюшей диссертации другому аспиранту, вьетнамцу. Дескать, Илюша талантлив, и сможет быстро восполнить потерю, провести дальнейшие эксперименты, сделать ещё более значительные научные выводы. Илья, конечно, не согласился. И Перцев начал его «травить», угрожать отказом в защите диссертации. Длился этот конфликт почти год и закончился для Илюши так страшно.
Чем я могла помочь, уязвлённому в самое сердце безработному, молодому, талантливому учёному? Мои утешительные слова о том, что на свете можно жить и не будучи кандидатом наук, приводили его в бешенство. Я предложила ему писать сценарии для телевидения. Но поняла, что с его авторским кондовым научным языком, из-за которого мы ругались несколько вечеров, ничего с работой для телевидения не получится.
По его просьбе я пошла на кафедру поговорить с Перцевым. Но и это ни к чему не привело. Перцев был неумолим. Но сказал, что если Илья ещё поработает над диссертацией самостоятельно вне аспирантуры, он, может быть, «даст добро на защиту». Ответ звучал даже для меня, ничего не понимающей в их научных делах, издевательски.
Долго Илюша мыкался без работы. Хорошо, что я уже работала режиссёром с окладом в 140 рублей. Ни разу я не пожаловалась ему на отсутствие денег, боялась усилить его боль. Да, и что значат деньги, какие-то 100 аспирантских рублей, когда рушится мир близкого человека?! Сжавшись до минимума, мы смогли пережить и безденежье. Наконец, он нашёл работу, но не надолго: без научной работы он себя не мыслил.
Постепенно раскрываются и другие особенности характера Илюши. Пока мы вдвоём, пока я занята им и его делами, всё у нас более или менее ладится. Но беда, если ко мне придут коллеги с работы, или я начну упрашивать его пойти вместе в театр или кино. Хмурится, желчно оценивает моих друзей, ничего не хочет. Выходим в гости только к его университетским друзьям. Даже в отпуск со мной не хочет ехать. Отправляюсь отдыхать одна.
Своеобразное отношение и к моим родным. Как бы шутя, довольно ехидно отзывается обо всех, но когда мама приезжает ко мне, вежливо лицемерит, улыбается и тут же сбегает жить к своей маме на всё время приезда. Ни одного совместного похода куда-нибудь, ни одного совместного дела нет. Мама скрывает досаду, но терпит. Лишь бы я была довольна – её постоянный рефрен. А я, чтобы маму не расстраивать, почти ничего ей не рассказываю о своих открытиях в характере Илюши.
Нет гармонии и в интимной жизни. Его боязнь эмоциональности в себе, и в других мешает нам быть счастливыми. Теперь, когда он приходит ко мне, оба зажаты, стесняемся друг друга. Иногда я заставляю себя расслабиться, пытаюсь быть чуть нежнее, чем обычно, но тогда бывает ещё хуже. Он, пытаясь смазать эффект близости, начинает «шутить», рассказывать мне, какая я была. Или, вдруг, начинает «выламываться». С вежливостью балаганного шута, указывая на диван, предлагает немедленно стелить постель. От подобных унижений я ещё больше зажимаюсь и начинаю бояться близости.
Что делать? Мы какие-то отдельные с ним. Нет у нас душевного контакта, когда понимают друг друга с полу слова, с полу взгляда. Как я ни стараюсь наладить этот контакт – ничего не получается. Нужно что-то, что нас бы объединило общей заботой? Дети?.. Впервые я задумалась о необходимости иметь ребёнка. Впервые захотела иметь детей. Илюша знал, что я не могу иметь ребёнка. Я ему это сказала с самого начала, и, когда я объявила ему, что начну лечиться, он поддержал моё решение. Очень обрадовалась этому известию мама. Она давно мне говорила, что нельзя жить без детей. Ещё до Илюшки предлагала даже завести ребёнка от кого-нибудь. Но я только смеялась в ответ. А теперь...
Начались мои адовы муки... Ещё до Илюши, в 1970 году, по совету мамы я амбулаторно в ближайшем роддоме прошла особое исследование причины бесплодия. После этой процедуры я загремела в больницу с воспалением брюшины. Воспаление сняли, но причину воспаления не определили. А сейчас, уже по направлению районной поликлиники, меня направили в другую больницу. И всё началось сначала. Вновь эта особая процедура вызвала воспаление брюшины, но теперь уже была понятна причина – туберкулёз придатков. Почти два месяца меня восстанавливали и лечили от бесплодия бесконечными уколами. Бесполезно... И тогда я предложила Илюше взять из роддома отказного ребёнка. Он видел все мои мучения в больнице, жалел меня, поэтому, почти не сопротивляясь, дал согласие. Мы решили, что возьмём девочку.
Сбор документов занял два месяца. Потом, благодаря телевизионным связям, меня познакомили с юристами двух разных роддомов, которые обещали подобрать мне здоровую, хорошую девочку. Летом приехала мама, но я ей об этом ничего не сказала. Хотела нашим решением порадовать её в Новый год. Ах, как я потом жалела, что не рассказала обо всём сразу! Воистину «не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня!».
Свободное копирование
