Свадебный марш прогремел в марте 1973 года. На фотографиях вновь вижу родные лица, но уже без улыбок. У мамы очень усталое лицо, у папы – безразличное. Не улыбаются и Лена с Мишей. О чём-то задумался друг Илюши, Серёжа, который был свидетелем, а моя коллега и подруга Тамара, тоже свидетель, «сделала» улыбку. Даже мы с Илюшей не радостны. Напряжённо держим бокалы с шампанским.
А вот фотография, где мы выходим из зала после регистрации. Ничего общего, кроме документа о регистрации, у нас пока нет. У меня осталась моя фамилия. Илюша не захотел, чтобы я взяла его фамилию. Смотрю на давно знакомую мне фотографию… Что это?! Выходя из зала, мы смотрим в разные стороны?! Неужели это тоже был знак свыше о нашей будущей семейной жизни?!..
Свадьба была в марте, сразу после маминого дня рождения. Приехали мама и папа. Хорошо, что они с собой привезли шикарные белые цветы калы. А то Илюша о цветах не подумал, и в день регистрации он с Серёжкой обегал пол Москвы, пока достал где-то хилые анемоны. Не заказал он и машину. Позаботилась о ней мама. На сэкономленные деньги я заранее заказала банкет в новом ресторане «Националь». Из гостей были только родственники и наши свидетели. Прошёл он как-то скучно. Илюшка ходил хмурый, напряжённый. Даже танцевал со мной мало. Но я не обижалась. Я уже знала, что он просто боится проявлять эмоции, а на людях – тем более. Но это я поняла не сразу.
В ночь после приезда из Риги он меня ошеломил. Сразу после близости, вдруг, сказал:
- Всё, всё... Иди, стели себе кровать. Я хочу спать... - и стал довольно грубо выталкивать меня из постели. Я даже свалилась на пол.
Этого унижения я долго не могла забыть. Потом, присматриваясь к нему, я поняла особенность его характера. Несчастный человек! Он не умеет радоваться жизни и удивляется, не приемлет этой радости в других. Когда я это поняла, я его пожалела и простила, но с той ночи мы стали спать отдельно.
Свободное копирование
