Записки человека - 35

[1] "Бахчисарайский фонтан" А.С. Пушкина вышел в Москве в 1824 г. с предисловием кн. ПА. Вяземского "Разговор между Издателем и Классиком с Выборгской стороны или с Васильевского острова" -- своего рода манифестом русского романтизма. Поэт и критик М.А. Дмитриев ответил Вяземскому статьей "Второй разговор между классиком и издателем "Бахчисарайского фонтана"" (Вестник Европы. 1824. No 5). Далее последовали статьи: Вяземского -- "О литературных мистификациях" (Дамский журнал. 1824. No 7), Дмитриева -- "Ответ на статью "О литературных мистификациях"" (Вестник Европы. 1824. No 7), Вяземского -- "Разбор Второго разговора" (Дамский журнал. 1824. No 8), Дмитриева -- "Возражения на Разбор Второго разговора" (Вестник Европы. 1824. No 8) и Вяземского -- "Мое последнее слово" (Дамский журнал. 1824. No 9), после чего полемика закончилась. В ходе ее выявилось несходство взглядов оппонентов на развитие литературы. Вяземский в предисловии к "Бахчисарайскому фонтану" отверг метафизическое противопоставление классицизма романтизму и обосновал историческую точку зрения на литературное развитие, исходя из которой как античный классицизм, так и современный романтизм явились художественным выражением народности в литературе. При этом Вяземский признавал романтическими все те литературные произведения, в которых находил литературную новизну и противостояние классическим канонам (даже у Горация он находил черты романтизма). В выступлении Дмитриева было подвергнуто критике одно из частных положений Вяземского, которое вытекало из его представлений о взаимовлиянии литератур, -- тезис о германском влиянии на русскую литературу, в частности на Ломоносова. В дальнейшем полемика велась по все более частным и незначительным вопросам. См. комментированное переиздание материалов полемики: Пушкин в прижизненной критике. 1820--1827. СПб., 1996. С. 152--188. См. также: Дмитриев МЛ. Главы из воспоминаний моей жизни. М., 1998. С. 219--222. В.К. Кюхельбекер, перечитывая в 1833 г. "Вестник Европы" 1824 г., записал в дневнике: "...он не занимателен и пуст <...> перебранка М. Дмитриева, Писарева и прочих сердитых малюток с Вяземским не заслуживает внимания по прошествии 9 лет: обе стороны переливают из пустого в порожнее" (Кюхельбекер В.К. Путешествие. Дневник. Статьи. Л., 1979. С. 244). "Перебранка" открыла собой период литературных споров между русскими романтиками и классиками, вызвала немалый читательский интерес и породила несколько эпиграмм, в том числе в водевиле А.И. Писарева "Учитель и ученик, или В чужом пиру похмелье" (М., 1824. С. 32):

 Известный журналист Графов Задел Мишурского разбором; Мишурский, не жалея слов, На критику ответил вздором. Пошли писатели шуметь, Кричать, браниться от безделья, А публике за что ж терпеть В чужом пиру похмелье?

[2] Полемизируя с восторженным откликом Н.А. Полевого на комедию А.С. Грибоедова, М.А. Дмитриев поместил в "Вестнике Европы" (1825. No 6) статью "Замечания на суждение "Телеграфа"", в которой критиковал Грибоедова за карикатурность, за несамостоятельность замысла, обнаруживающего сходство с "Мизантропом" Мольера и "Абдеритами" Виланда, за структуру комедии, в которой сцены можно переставлять как угодно, причем "комедия не переменится", и за язык, "которого не признает ни одна грамматика, кроме, может быть, лезгинской". Критические суждения Дмитриева вызвали протесты О.М. Сомова и В.Ф. Одоевского (См.: Сомов ОМ. Мои мысли о замечаниях г. Мих. Дмитриева на комедию "Горе от ума" и о характере Чацкого // Сын Отечества. 1825. No 10. С. 177--195; Одоевский В.Ф. Замечания на суждения Мих. Дмитриева о комедии "Горе от ума" // Московский телеграф. 1825. No 10. С. 1-12).

[3] Автором первой из эпиграмм некоторые современники считали И.М. Снегирева. Дмитриев ответил на нее четверостишием:

  Не умер я, хвала Судьбе,

 Могу полезным быть я снова,

 Быть в явной с Вяземским борьбе

 И молча плюнуть в Снегирева.

 (См.: Фет А.А. Ранние годы моей жизни. М., 1893. С. 119). Вторая эпиграмма одно время приписывалась А.С. Пушкину (см.: Пушкин А.С. Стихотворения, не вошедшие в последнее собрание его сочинений. Берлин, 1861. С. 104). На самом деле автор обеих эпиграмм -- С.А. Соболевский (см.: Русская эпиграмма второй половины XVIII -- начала XX в. Л., 1975. С. 372, 794-795). Галахов воспроизводит их не совсем точно.