В мае 1917 года, т. е. через три месяца после "бескровной русской революции", я ехал из Иркутска в Петроград.
На одной из станций толпа солдат выволокла из вагона высокого, белобрысого парня и с диким рёвом стала избивать его. Парень не сопротивлялся. Через несколько секунд он был превращён в кровавую, бесформенную массу.
Я узнал потом, что это казнили вора: один солдат украл у другого сапоги, был пойман на месте преступления и немедленно, без всякого предварительного уговора растерзан толпой.
Когда я приехал в Петроград -- там было всеобщее ликование по поводу "отмены смертной казни"...
В Петрограде писали "декреты", а жизнь шла своим путём. Началась полоса страшных самосудов. Каждый день со всех концов России газеты сообщали о смертных казнях "через растерзание толпой".
А в Петрограде умилялись:
-- Смертная казнь отменяется навсегда!
Иркутский тюремный комиссар Н. А. Шестопёров предоставил мне возможность сделаться тюремным священником одной из самых больших каторжных тюрем -- Александровского централа (близ Иркутска).
Принципиальное согласие моё было дано. Помешали обстоятельства чисто внешние: во-первых, я холост (вещь, впрочем, устранимая!), а во-вторых -- как амнистированный, должен отбывать воинскую повинность.
Итак, вопрос не "снят", но отсрочен.
Пусть не думают мои друзья-читатели, что, решаясь принять священство и посвятить себя каторжной тюрьме, я хотел уйти от той деятельности, которую связываю с "Новой Землёй". Нет! Моё первое условие в переговорах о тюремной деятельности было: ежегодный отъезд в Петроград на 3-4 месяца для чтения лекций. Этот срок был бы достаточен для постоянной личной связи с читателями и личного налаживания всего дела. Остальное -- можно делать посредством почты.
Тяготение моё к "уголовным" столь определённо, что и от этого мне трудно отказаться во имя "Новой Земли".
"Совместительство" возможно!
В начале я сказал, что моё личное дело легко связать с "общим вопросом". И действительно, вопрос о каторге -- большой общий вопрос.
У меня нет призвания к "политической деятельности". Я признаю её важность. Но она не захватывает мою душу. Она кажется мне слишком "внешней".
Меня захватывает жизнь -- и жизнь в самых глубоких её сферах. То, что принято разуметь под словами "духовная жизнь".
Я вижу не "массы", а людей. Не "с. д." и не "с. р." -- а души человеческие.
И вот я спросил себя:
-- Да разве вся наша жизнь не "каторга"? Разве все мы не "преступники"? Разве подсудимый сплошь и рядом не лучше судьи?
"Мёртвый дом" представляется мне язвой человечества, которую мы, на свободе, тщательно прячем под шёлком, бархатом или ситцем -- в зависимости от нашего материального благополучия.
Я знаю, "надо смотреть в корень". Надо бороться с "преступностью" школами, социальными реформами и пр., и пр., и пр.
Но не "поборотая" преступность!!.. Вот та самая, которая сидит там, за железными тюремными решётками, -- как быть с ней? Заперли -- и ладно!
Но как могу я, разыскивающий язвы, скрытые в свободных, жизненных условиях, -- пройти мимо тех, кто "свершил преступление" и потому перестал их скрывать?
Мне стало ясно, что идти именно туда -- моё настоящее призвание!
Вы знаете меня достаточно! Знаете, что я фантазёр и сказочник.
И вот мне уже снилась прекрасная сказка о том, как я превращу "мёртвый дом" в живой!
Вы думаете, я бы пришёл к "преступникам" и сказал им:
-- Будьте паиньки!
О, нет! Я бы пришёл к ним как доброволец-каторжник. Не для того, чтобы учить "добродетели", а для того, чтобы сообща постараться улучшить жизнь за каменными стенами.
Первым делом я превратил бы тюрьму в народный университет. Я собрал бы всех каторжан и сказал бы им:
-- Не мне судить вас. Я сам весь в грехах. Но я много знаю, потому что мой богатый отец учил меня в то время, когда многие из вас голодали и проклинали жизнь. Теперь я буду жить с вами -- и, пока вы здесь, расскажу вам обо всём, чему меня научили. Расскажу вам об устройстве вселенной, о том, как развивалась земля, о том, по каким законам живёт материя. Расскажу вам, как возникла на земле жизнь и как она развивалась. Как создался человек, как совершенствовался он. Вы узнаете историю всех веков и народов. А затем узнаете и то, как люди искали истину и Бога.
Мир науки -- новый мир. И никакие стены тюрьмы не помешают вам войти в него.
А те из вас, кому дороги детские воспоминания, связанные с церковью, кого тяготят грехи, кто жаждет веры и Бога. Пусть те придут ко мне в Церковь -- мы будем вместе молиться.
Но не думайте, что я, духовник ваш, не знаю, что не о едином хлебе духовном жив человек. Кроме бесед, кроме духовных утешений -- надо постараться сделать жизнь в тюрьме и материально чище и "красивее". Мы будем работать на земле. Мы разведём образцовые огороды. Мы устроим сад. Посадим цветы. Будем жить трудовой жизнью. Я буду работать с вами. И знаете что? Почему нам не сделать свою "Демократическую Республику"?! Чем мы хуже людей, живущих на воле? Давайте введём выборное начало -- и организуемся в "тюремное государство" .
Когда вы отбудете срок -- вы пойдёте к "нравственным людям" и научите их многому. Ибо вы знаете то, что могут знать только грешники, пережившие весь позор унижений...
Я часто теперь говорю мысленно с будущими своими друзьями -- в тюрьме. И если суждено сказке сбыться -- я буду счастливейшим человеком на свете.
Но... но меня смущает предсказание. Вы знаете, что сказала мне одна таинственная женщина с поразительными способностями видеть будущее, которую встретил в эти дни моих поисков чудесного?
Оно сказала:
-- В будущем ожидает вас богатая деятельность, но такая, какой сейчас у вас и в голове нет.
Свободное копирование
