Знакомился ли я с народом?
Да, знакомился. Больше того. Жил с ним. И по совести скажу -- после расшатанной, издёрганной и начавшей разлагаться интеллигенции только народ и может утешить и успокоить душу.
Народ -- "хам"! О, нет! То, что вы называете "хамством", -- это от "темноты", от недостатка культурности. Но душа русского народа -- носит печать высшего призвания. Пушкин, Толстой, Достоевский -- лучше понимали душу русского народа, чем мы с вами. И не они ли показали его святой образ, лишь затемнённый грубостью, невежеством и "хамством".
Из хама -- не сделаешь пана?
Боже избави ставить такие задачи! И слава Богу, что не сделаешь. Я никогда не смотрел на просвещение, как на способ приготовлять "панов". Мой идеал, чтобы "паны" поучились у народа правде, а народ пусть поучится у панов "просвещению". Пусть "паны" трудятся, как народ. А народ пусть возьмёт то доброе, что создали в период своего "привилегированного положения" паны.
Но пусть они отбросят тот душевный разлад, то духовное бессилие, которое явилось результатом праздности и развратной жизни.
Я лично давно отряс прах с ног своих от "работы среди интеллигенции". Я верю, что не интеллигенция, а просвещённый народ спасёт Россию. Я сам плоть от плоти и кость от костей интеллигенции. И потому знаю по опыту всю силу растления интеллигенции -- и морального, и духовного, и идейного. И для меня ясно, что, не порвав внутренне с "панством", интеллигенту никогда не встать твёрдо на ноги, и он всегда будет "человеком с двоящимися мыслями", который "не верен на всех путях своих".
Велики заслуги русской интеллигенции. Она пронесла светильник культуры через чёрную ночь русской общественной жизни. И на пути своём обессилела. Теперь время взять светильник из колеблющихся рук -- твёрдой рукой народа -- и начать самостоятельно, по-новому, смело и ярко творить жизнь.
По моему глубокому убеждению, главная задача сейчас в том и состоит, чтобы интеллигенция могла "дотянуться" до народа, а народ -- до интеллигенции. Вот в этой "передаче светильника" -- вся суть.
У меня явилась мысль издавать еженедельный (или двухнедельный) журнал. Но журнал этот должен быть особенным...
Пора людям сорганизоваться!
Не в смысле внешней "организации". Не в смысле "партий"! У нас организаций, партий и обществ -- сколько угодно. А души у всех -- врозь.
Нужна "духовная организация". Организация, основанная на общности не только практических задач, но и высших стремлений.
Сейчас люди разбросаны. Одиноко мечтают о "лучшей жизни". И как бы ни кричал такой человек, сидя в своей квартире, -- ему никто не отзовётся.
Журнал, по моему проекту, будет называться "Новая Земля". И главная цель его -- собрать всех разрозненных людей одного духа в общую семью.
Газета по самому характеру своему для такой задачи недостаточна. В газете главное -- "злоба дня". Борьба. Обличение. Текущая жизнь заслоняет всё. Станете ли вы читать вчерашнюю газету? Конечно, нет! Она устарела. День прошёл -- и конец! Его отделяет от сегодняшнего дня целая вечность.
Это по-своему нужно. Но это не всё.
Мы должны дать простор более интимным, более задушевным, более внутренним нашим запросам, ибо они фундамент и борьбы, и "текущей жизни".
Я и призываю читателей сообща создать "Новую Землю".
Но, объединяясь на почве высших стремлений -- стремясь к новой земле, мы не должны отрываться от той земли, на которой стоим. Нужна и "злоба дня", иначе всякое стремление становится беспочвенной фантазией. И потому в журнале должны быть все отделы обычных газет: и иностранная, и русская жизнь, и политика, и общественность, и другие вопросы "дня".
Но в нашем журнале и это будет по-"особому". Сейчас "телеграммы" мелькают, как картины в кинематографе. Один день за другим, один за другим. Некогда остановиться, подвести итог.
Мы в "Новой Земле" будем давать итоги свершившегося за известный период времени. Мы не будем забрасывать подробностями и мелочами, от которых образуется в голове "каша". Мы будем давать лишь общую картину того, что творится на "старой" земле.
Всегда считая, что обновление, искание, борьба должны идти рука об руку с просвещением, -- мы и в "Новой Земле" отведём место литературе, искусству и общим вопросам культуры...
У "Новой Земли" будет ещё одна особенность: она заранее отказывается от доходов.
Ни одна строка в журнале не будет оплачиваться гонораром. В конце года будет печататься точный отчёт в израсходованных подписных деньгах на печатание журнала, бумагу, почту и др. расходы по технической части. И все оставшиеся деньги будут возвращаться подписчикам.
Причём "розничной продажи" не будет вовсе. Журнал будет издаваться только по подписке.
Несколько дней тому назад я ехал "в город". Передо мной сидело несколько рабочих. Точно на подбор: молодые, смелые, хорошие лица. Должен сказать, что "на старости лет" я стал заниматься живописью и теперь на всех встречных смотрю с точки зрения "художника"... Я загляделся на лица этих рабочих. Но так как я не только "живописец", а, кроме того, и журналист, то от "эстетики" мысли мои перешли к "политике" -- и я стал думать:
Вот если бы у руководителей земского и городского союза, прогрессивного блока и всяческих "буржуазных" общественных организаций были такие лица, как у этих рабочих, -- тогда... было бы совсем другое дело!..
Уж не знаю, мудр ли я, как "змий", но кротости голубиной действительно в себе не чувствую, когда речь идёт об общественном зле, об общественном служении, об общественной борьбе.
Кротко -- надо относиться к отдельным людям. Здесь мы не судьи друг другу, ибо каждый грешен по-своему, и пред Богом, т. е. пред высшей Правдой, -- все одинаково никуда не годимся.
Мы должны быть кротки, как голуби, в отношении личных обид, личного горя ближнего, его страданий, его грехов. Каждый "грешник" -- это духовно-больной. И каждый вышестоящий духом -- не судья, а "санитар", "брат милосердия".
Но, любя согрешившего, можно ненавидеть грех. Любя соделавшего злое -- можно с отвращением относиться к злу.
"Общественное", "социальное", "политическое" зло -- это "враг", которого не надо "любить" и не надо "прощать". И я лично отрекаюсь здесь от "голубиных чувств" и был бы счастлив, если бы когда-нибудь в будущем вошёл в силу орла.