В феврале я обратился к А. А. Суворину со следующим предложением:
Организовать общество "Новый человек", которое бы объединяло целый ряд практических начинаний: постройку кооперативных домов, покупку дров сообща, "Голодный фонд" для безработных, биржу труда, библиотеку, воскресные школы и т. д., и т. д. И которое бы имело свой печатный орган -- "Маленькую газету".
Но, в конце концов, и без всякого специального "Общества" сама газета может всё это дать читателям.
Я вправе говорить это как о факте, а не как о "маниловских мечтах", потому что, действительно, кое-что уже стало фактом, кое-что намечено в ближайшую очередь.
Постройка домов -- это факт. "Голодный фонд" после пасхальных пожертвований -- факт.
Но этот фонд предрешает и другой факт.
Ведь нельзя же спасать раздачей денег! Этим можно только поддержать. Спасать надо работой.
Таким образом, "голодный фонд" предрешает организацию рекомендательной конторы и "Биржи труда".
Что касается "взаимопомощи книгами", т. е. "кооперативной библиотеки", то сия задача уже поставлена на очередь.
Итак, семья читателей "Маленькой газеты" -- должна стать тесной, подлинно родной и деятельной. Каждый "читатель" должен знать, что ему не дадут умереть с голоду, что постараются дать ему работу, что он достанет себе хорошую книгу, и если захочет поучиться -- ему и в этом протянут руку помощи...
Сколько раз, читая и перечитывая письма и отвечая на них, я думал: "Не знаю, много ли я принесу пользы своими ответами. Но что мне принесли все эти письма пользу громадную -- несомненно!"
Жизнь прожить -- не поле перейти. А прожить не одну свою жизнь, а сотни чужих жизней -- это значит перейти сотни полей!
Каждое письмо -- живая страница... За всю жизнь не узнаешь столько людей, сколько в письмах за одну неделю. И по-новому теперь вижу я Петроград. Точно побывал в шапке-невидимке во всех концах города, входил в дома и узнал, как и чем живут люди...
Раньше я знал улицы и "знакомых". А теперь, прекратив все "личные отношения" с знакомыми и уйдя от улиц, я чудом каким-то заглянул в душу города.
Каждый из моих друзей отделён от другого крепкими каменными стенами домов. Но для меня-то все друзья одинаково близки. Письма объединяют их в одну семью, и мне хочется обращаться не только к "каждому в отдельности", но и ко всем вместе...
Я всегда буду бить в набат! Всегда буду повторять:
-- Надо верить в бессмертие! Надо верить в бессмертие! Без этого невозможен подлинный расцвет всех человеческих сил.
Не стыдитесь своих грёз, своих "наивных мечтаний". Не думайте, что "взрослому стыдно заниматься сказками"! Это ложь -- что взрослый обязательно должен быть скучным, грубым и думать исключительно о жалованье, дровах и обеде.
Конечно, приходится думать и об этом. Но к этому и надо относиться, как к "горькой необходимости", а вовсе не как к главному делу жизни.
Я каюсь. Я сам принадлежу к категории мечтателей! И хорошую сказку не променяю на "Свод законов Российской Империи".
Никаких "секретарей" у меня нет. Письма никто кроме меня не читает. И вы можете быть уверены, что всё написанное вами останется между нами. Т. е. что я не только никогда не покажу никому вашего письма, но и не расскажу его содержание. Я понимаю, что это необходимое условие такой переписки с читателями, которую я веду. И я это условие храню свято.
Живой человек и падает, и поднимается. И снова падает, и подымается снова. И "дело не в святости", а в стремлении. Не надо успокаиваться. Надо идти. Надо всегда стремиться вперёд!.. Вот это чувство "стремления" я всегда проповедовал, и по совести сам как проповедую, так и живу: я принадлежу к числу людей крайне беспокойных, и ни на какой святости, и ни на каком грехе не собираюсь "успокаиваться" .
Я являюсь сторонником самых коренных реформ, т. е. безусловного запрещения продажи всех алкогольных напитков навсегда.
Свободное копирование
