1915
Очень, очень много нашлось бы людей, которым вовсе не хочется подавать "милостыню" на улицах и которые в то же время с удовольствием, от сердца помогли бы действительно нуждающемуся. Ведь иногда вовремя оказанная поддержка в 3-5-10 рублей спасает человека -- меняет всю его жизнь. Неужели в такой поддержке отказали бы те, у кого есть лишние деньги? А теперь я делаю определённое предложение: образовать при редакции "Маленькой газеты" специальный благотворительный фонд из добровольных пожертвований сотрудников и читателей. Деньги из этого фонда должны тратиться на поддержку нуждающихся впредь до приискания ими работы. Я с своей стороны для начала прошу отчислять в этот фонд 10% моего гонорара.
"Маленькая газета" хотела бы создать вокруг себя целый ряд живых, спаянных любовью организаций для улучшения тяжёлой жизни и для борьбы с неправдой, нуждой и злом.
На прошлой неделе я был на собрании "Попечительского общества о детях труда и горя", сегодня 2-е собрание.
Это общественное дело, его может делать только "организация", но оно будет плодотворным только в том случае, если вступающие в это общество войдут в него всей душой и всем сердцем.
Потому, призывая читателей к участию в этом деле, мы и обращаемся прежде всего к душе и сердцу .
Очередной общественной задачей газеты должно быть привлечение читателей для организации трезвого досуга: своя библиотека, своя чайная, свой театр, свои концерты, свой клуб. Деньги? Поверьте, прежде всего -- люди! Все эти начинания сами себя окупают. Лишь бы явилось желание работать.
До тридцати лет дожил и наконец сподобился: попал на "французскую борьбу".
Меня поразило одно яркое впечатление.
"Борец" -- одно. Человек -- другое.
Все борцы производили два совершенно обособленных впечатления: впечатление "атлета" и впечатление "человека". Я никогда не думал, чтобы в чисто физическом упражнении, как "борьба", так ярко сказывался человек. Очевидно, душу не спрячешь ни в каком деле! Для меня все приёмы были одинаковы, потому что я в них ничего не понимаю. Но все люди были разные. И замечательно, что на французской борьбе, по моему твёрдому убеждению, симпатии публики были всегда на стороне симпатичного человека. Очень часто это был побеждённый. Побеждённому хлопали. Победителю свистали...
И вот итог моих первых впечатлений:
В самом высшем проявлении материальной природы человека, в физической борьбе, где царствует культ мускулов и тела, -- душа человека также ярко освещает каждое его движение, как и каждый шаг в повседневной жизни.
Бывают события, которые свершаются по воле отдельных правителей. По воле группы людей. Или в силу внешних обстоятельств.
Но иногда в свершающемся так ясно видишь -- волю народа.
Когда я шёл с толпой к итальянскому посольству -- мне казалось, что это не манифестация, а какое-то победное народное шествие, в котором участвует не только русский, но и итальянский народ .
Пели: Боже, царя храни... Спаси, Господи, люди твоя...
Кричали: да здравствует Италия! да здравствует русское воинство!
На балконах стояли раненые. Многие из них плакали и радостно улыбались. И махали ярко-белыми платками.
А за всеми этими радостными, почти ликующими звуками слышалось:
Так хочет народ!
Первый раз видел я, как освящали знамя...
Чудесное голубое небо, яркое голубое море. Стальной победный блеск штыков -- и живая движущаяся масса войск с золотым крестом на тёмно-зелёном знамени впереди -- навсегда останется в моей памяти!
Мне из окна видно, как идут войска церемониальным маршем далеко в гору, всё выше и выше. Гора не высокая, и кажется, что передние ряды идут уже по воздуху. И всё это горит, залитое утренним солнцем...
Что-то внушающее почти молитвенный восторг было в этом движении войск.
Казалось, видишь перед собой крестоносцев. Не русскую "армию" -- а русский народ, поднявший на себя великий голгофский крест.
И свершилось чудо. И крест этот загорелся стальным блеском!
Я, как и все без исключения, никогда не сомневался в конечной победе России.
Но я почувствовал эту победу -- впервые на освящении знамени...
За последнее время опять много говорят о "реформе Церкви", явно путая этот вопрос с реформой церковного управления. Но не везде, где есть это управление -- есть и Церковь, понимаемая как живое тело Христово. И вот в тот момент, когда войска подходят целовать крест, -- здесь несомненно подлинная Церковь. Если эта сцена не случайность и в ней выражается дух народа, -- тогда несомненно Церковь в России не умерла, несмотря на все искажения в её "управлении"...
Свободное копирование
