Дорога длиною в жизнь - 63

Но жизнь течет своим чередом и мне хочется несколько слов сказать на другую тему.

Я все еще не могу привыкнуть к крайней политизированности здешнего общества. Вплоть до разводов. Однажды, я уже писал об этом. Но за всю мою жизнь подобного никогда не было. Даже я и Женя думаем и оцениваем ситуацию по-разному. Во избежание полемики, мы вынуждены избегать такие темы в разговоре. А с другими и того хуже. К чему это приводит? Скорее всего к сокращению общения. Очень трудно предсказать, произойдет ли перемена в этих вопросах, и если да, то когда?

Вся беда, что это не только у нас. Не лучше и в Украине. Я думаю, что даже хуже. Народ изверился. Кто-то по инерции ходит, на какие-то митинги и иные сборища, типа «Майдан». Но реального толка нигде не видно.

Но, наверное, совсем ничем не проявлять свое отношение к системе правления тоже, скорее всего не правильно.

Я хорошо понимаю, что отношение к действительности седовласого «юноши» и реальной молодежи не может быть одинаковым. Но вероятно при согласованных действиях, результат, вероятно, был бы лучше.

Я с удивлением обнаружил, что писать о прошлом намного легче, чем о настоящем. При взгляде на былое, человек невольно обдумывает то, что было. Иногда даже какую-то назидательность усматривает для себя, а может и для других.

Мне кажется, что я уже писал о том, что всю жизнь страшно завидовал людям, которые умели делать то, что не умел я. Чаще всего это относилось к мастеровым людям. В кабинетной работе я сам, без ложной скромности, могу признать, что был достаточно силен, и мне не приходилось завидовать другим. Особенно меня восхищало, что простые рабочие, практически не имеющие образования иногда делали такие вещи, что инженерам не только не под силу было, а они даже затруднялись начертить то, что уже было сделано мастером.

Быть может потому, что я сам какое-то время был рабочим, у меня на всю жизнь сохранилось почтение к мастерам, умеющим делать такие вещи, которые другим и в голову не придут. Я помню еще в юности, на заводе был фрезеровщик Богданов. К сожалению пьяница. Если запивал, то недели две вычеркнуто из календаря. Но наконец, он протрезвел. Вот тут-то и начиналось образцово-показательное выступление. Он справлялся, какая работа должна быть сделана до конца месяца. После этого сам себе планировал всю работу, с учетом, не сделанной во время пьянки. Он одновременно запускал все фрезерные станки, которые были в цехе. Иногда 6 штук. И на каждый из них ставил работу, которая позволяла отлучиться на пару минут, чтобы перейти к другому станку. Если станок ломался, он сам его чинил не вызывая механиков. Одним словом за короткое время активной работы, он успевал сделать столько, что пятерым было не под силу. Причем все, что он делал, всегда было экстра-класса по качеству.

Я очень часто подолгу простаивал на фрезерном участке, любуясь его работой, как в цирке.

Но такое отношение было не у всех. Однажды он с похмелья ругнул начальника, и его уволили. Я чуть не плакал, но ничего сделать не мог. Кто ему, русскому босяку, мог простить, что выругал рафинированного интеллигента?

Лет через десять, я уже работал в министерстве, мне встретился мастер на заводе им. 26 Комисаров. Я не запомнил его фамилию. Он был тбилисский армянин. У нас в республике была проблема. Начали выпускать оборудование, где была одна очень крупнозубая шестерня. В республике такого станка не было. Был в Армении. Пришлось договариваться на правительственном уровне. Но у хозяев и своей работы для этого станка было не мало. Наша работа всегда запаздывала. Вечные нервотрепки.

И вдруг этот мастер, о котором я уже упомянул, сделал приспособление совсем к другому станку, которое позволяло нарезать нужные нам зубья здесь на месте. Сенсация была на всю республику, по крайней мере, для тех, кто владел этой проблемой.

И здесь инженеры затруднялись вычертить механизм, сделанный Мастером. Если не ошибаюсь, его потом в Верховный Совет выдвинули, и еще как-то отмечали.

Приспособление было весьма производительным. Мы даже предложили своим армянским коллегам часть работы делать для них.

В третий раз мне встретился человек со способностями, превышающими всех окружающих мастеровых уже здесь в селе Натахтари. Его зовут Тамаз Кокашвили. Все работы у меня в доме делались непосредственно им, или под его руководством. Мы подружились. Он видит и знает, что я очень уважительно отношусь к его способностям. Он занимается разными разностями, но повсюду вносит свой интеллект и способности. Мне даже кажется, что я немного повлиял на окружающих в восприятии этого человека.

Я думаю, что людей с особыми способностями надо окружать какой-то особой аурой, чтобы поощрять их к творчеству. Даже, если на свою беду, они иногда пьяницы!

Будучи в возрасте, люди непременно оглядываются назад.

Им вспоминаются различные эпизоды прожитой жизни. Иногда приятные, иногда не очень. Я уже описывал некоторые события, связанные с защитой фондов в Госплане и Госснабе СССР во время работы в Агропроме.

Недавно меня навестил мой бывший сотрудник того периода. Напомнил один эпизод. Сегодня он даже немного забавный, а в то время был жизненно важным. Мы защищали расчет потребности в автотранспорте.

 На селе не было более острых проблем, чем автомобиль. Так вот однажды в помещении, где проходила защита, меня вдруг отыскивает сотрудник. На нем лица нет. Наши расчеты зарубили, и фонды сильно сокращают. Идем мы к этому деятелю. Я прошу его сделать пересчет при нас.

Там была сводная таблица, чуть больше одной страницы.

Он начинает считать. Я вижу таблицу вверх ногами. Его цель состояла в том, чтобы исправить некоторые показатели, в результате чего меняется весь итог. Он начинает считать. Я смотрю. Но мне ведь хорошо видно, что он исправляет: числитель или знаменатель. И в какую сторону. Пропустив пару исправлений на третьем, я начинаю сопротивляться, объясняя ему специфику Республики. Допустим при скалистом грунте пробег меньше. Показываю справку соответствующего института. Он соглашается.

А поскольку я в уме считал лучше его, я понимаю, что уменьшение знаменателя на 15% дает мне соответствующий выигрыш. Но поскольку он до этого изменил другую графу в числителе, общий выигрыш сошел до 3%. И так пока мы прошли всю таблицу, я раза три что-то подправлял, Итог у него получился больше, чем я просил. Он не поверил глазам своим. Давай еще раз посчитаем. Повторяется то же самое. Опять я, принимая счет в целом, вношу какие-то поправки в том же принципе, но уже в других местах, прикидывая, что мне надо выйти на свои цифры.

Потом он вынужден считать третий раз. Итоги примерно те же.

Мой сотрудник, махровый кахетинец, смотрел на это все, как на цирковое представление.

 Я начинаю приемщику материалов объяснять, что мы считали супер честно. И сколько бы раз он не пересчитывал, все равно получит более высокие цифры. Так что лучше всего принять наши цифры. И результат будет правильным и друзей приобретет! Так он и вынужден был поступить. А мы на этом выиграли для Республики примерно 300 автомашин.

Сосо (мой сотрудник) до сих пор считает неправильным, что мы тогда не сделали этот факт предметом публичной гласности, даже в Агропроме. И наши достижения неблагодарно сожрали.

Но для меня лично период защиты был чем-то вроде спортивного состязания. Если ты хорошо подготовлен, и находишься в хорошей форме - шансы на выигрыш повышаются.

Так или иначе, несмотря на напряжение, я любил этот период. В особенности, если удавалось существенно выиграть.

В то время существовала сплошная распределительная система.

Кроме всего прочего, мне удалось внедрить достаточно грамотную модель распределения ресурсов, с которой согласились все. Даже иногда сверху звучали оценки типа: что в Агропроме впервые ушли от субъективного метода распределения ресурсов.

Не будь некоторых субъективных моментов, я бы мог сказать, что период работы в Агропроме был для меня самым плодотворным. Он в какой-то мере позволил мне раскрыться, как личности, не задавленной штампами и стереотипами мышления.

Мне было очень жаль, что после распада СССР вся моя тщательно выстроенная система стала никому не нужна!

Я много раз думал, что когда человек строит дом, дорогу, или закладывает виноградники или сады, они, как правило, остаются существовать и после смены режимов. А интеллектуальные наработки в большинстве случаев утрачивают свой смысл, в особенности, если они были привязаны, или обслуживали конкретный режим.

Во всем предыдущем тексте, я в основном придерживался хронологической канвы событий.

В этом разделе я позволил себе немного отступить и излагать некоторые события, которые связаны не столько с хронологией, сколько с бытием или эмоциональной наполненностью жизни.

Не знаю почему, но вся моя деловая жизнь была связана с эмоциональными перегрузками. Я никогда не мог отключаться от того, что делал. А поскольку на службе почти всегда незавершенные проблемы, какие-то недоделки, хвосты и т.д., то и настроение чаще всего было соответствующим. Сейчас мне даже совестно перед семьей, и в первую очередь перед Леной, что им очень часто приходилось терпеть мое плохое настроение.

Но все-таки бывали случаи, когда я открыто, не только радовался, а почти ликовал.

Выше я уже писал, что мой покойный друг втянул меня в увлечение антиквариатом.

Сначала это было маленькое, мелкое увлечение, а затем затянуло, как алкоголь, или наркотики.

Все началось с того, что он попросил меня одолжить ему какую-то сумму, он увидел в комиссионке, какой-то антиквариат, оставил залог и в течение часа должен принести деньги. Он пригласил меня пойти с ним. Мы пришли. Это были знаменитые рыцари, которые уже почти 50 лет стоят у меня.

 Пока я их рассматривал, держал, помогал поставить в сумку и пр. я вдруг почувствовал, что мое сердце, как будто пронзила стрела: я тоже такие хочу. А почему бы нет? Я знал, что он приторговывал антиквариатом, это был для него один из видов заработка.

 Поэтому я сказал ему, что если вздумаешь продавать, я их у тебя куплю. Действительно, месяца через три, он справился, не передумал ли я? Но он сказал, что это все же бизнес, и здесь законы дружбы не действуют. Поэтому он запросил за одного рыцаря вдвое дороже, чем было заплачено за двоих. Он считал, что куплено очень дешево, это его заслуга, и он восстанавливает справедливость. Мое материальное положение тогда было много лучше чем у него, поэтому я, молча, выложил запрошенную сумму. Мне так хотелось иметь эти фигуры, что я бы, наверное, заплатил и вдвое дороже.

 Таким образом, у каждого из нас стало по фигуре. Мы обговорили, что если у любого из нас возникнет желание продать свою фигуру, то сначала она должна предлагаться партнеру. Для него эти фигурки были товар, а для меня – первая любовь! Прошло еще, какое-то время. Видимо ему более остро, чем всегда, понадобились деньги. И он (наконец-то) предложил, не хочу ли я взять и вторую фигуру. При этом цена еще раз была поднята вдвое.

Я заплатил. Стал владельцем двух фигур и вечным «рабом» всех комиссионных магазинов, где торговали антиквариатом. Ну а здесь пошло и поехало. Все свободные, а иногда и несвободные средства, просаживал в антиквариат. В основном в бронзовые изделия. Постепенно я перезнакомился со всеми «комками» и здесь и даже в Москве. Кое-чему, конечно научился. Но не придерживался правил: покупать только то, что можно выгодно продать. Я покупал только то, что трогало меня за душу. Но Боже! Какие это были праздничные дни, когда удавалось купить то, что особенно нравилось.