Дорога длиною в жизнь - 44

Дорога длиною в жизнь. Глава 11

Благотворительный фонд. Болезнь Лены

Конец 1991 года ознаменовался не только, как везде, распадом СССР, но еще и местным переворотом. Объединившиеся вооруженные формирования изгнали президента З.Гамсахурдия. В Грузии установилась временная форма правления. Из Москвы вернулся Э.Шеварднадзе. Здешние лидеры уступили ему первое кресло. Но до выборов, намеченных на октябрь 1992 г. все органы были не совсем легитимными.

В это время, в марте 1992 г. Лена объявила, что она подозревает у себя рак, но не хотела об этом говорить, потому, что на улицах стреляют. Опасно для жизни. Боялась за нас.

Мы срочно обследовались. К несчастью, ее подозрения оказались обоснованными. Кроме того, в связи с ее опасениями за жизнь близких, из-за событий в городе, она нам не вовремя сообщила о своей болезни. Когда мы приехали в Москву, на 6-ой день после ее признания, нас все упрекали, что болезнь запущена, и сразу к радикальной фазе переходить нельзя. И с этого периода, т.е. с марта 1992 г. и до конца января 2001 года жизнь всей нашей семьи прошла под знаком болезни и лечения Лены.

Но жить чем-то надо. К этому времени ни один из сыновей еще не был надлежаще устроен. Им еще нужна была определенная поддержка из дома. Да и сам дом надо было, как то держать. Не говоря о тех сумасшедших расходах, которые требовались для лечения. Вначале еще не так, а к концу вообще по страшному.

Как раз в этот период я получил предложение на работу из благотворительного фонда, который учреждался Э.Шеварднадзе. Меня туда брали заместителем. Это было достаточно престижно. Но зам. по финансам.

Эта была единственная сфера в аппарате, с которой я никогда не соприкасался, и естественно не знал ее. Но в такое время, когда вообще некуда приткнуться, я бы, наверное, согласился пойти даже в балет, надеясь, как всегда, что научусь. К тому же там была достаточно хорошая зарплата. В это время я еще не ушел с работы в ГЛАВСНАБЕ, и две зарплаты покрывали мои расходы.

Лену я оставил в больнице, а сам вернулся, чтобы представиться на новой службе. Меня приняли. Снова надо было учить азы. Руководителем фонда назначался человек, который жил и работал в Москве.

Лене делали химиотерапию. Мы тогда плохо ориентировались в лечении и применяли те препараты, которые назначали. Лена очень мучительно проходила через эти процедуры. Через время мы узнали, что существуют импортные, но дорогие препараты, которые очень сильно облегчают жизнь после химиотерапии. Естественно мы стали их доставать, и в последующем это уже не было связано с такими муками.

Через три недели я забрал Лену из больницы домой, чтобы она немного окрепла. Потом опять отвез ее в Московский онкоцентр. Операция. Опять химия. Месяца через два забрал ее домой. Она еще успела увидеть умирающую мать.

Одновременно надо было осваиваться на новой работе. Состав оказался скомплектован так, что в нем не нашлось ни одного моего старого знакомого. Учитывая, что, особенно вначале, организация была очень престижной, туда стремилась вся знать. Мне вначале было там очень трудно. Моим руководителем первоначально был человек, который долгие годы в очень крупном ведомстве работал начальником управления финансов.

Естественно я ему был не нужен, и он «в упор» меня не замечал. Но за моей спиной была такая мощная школа двух ведомств, что справиться со мной уже было не совсем просто. К тому же «выяснилась» еще одна вещь. Совсем недавно я был самым молодым начальником отдела, главным инженером, начальником главка, а тут я стал едва ли не самым старшим.

Не считаться со мной практически становилось очень трудно. К тому же у меня ведь не было никаких претензий. Я только не хотел, чтобы кто-то наступал мне на ногу. «Я не люблю, когда мне лезут в душу, тем более, когда в нее плюют». Эти слова поэта, в слегка измененной форме почти всю жизнь заставляли меня всегда быть в боевой готовности, к отпору всем, кто покушался на мой «суверенитет».

 Немного изменилась и организационная структура нашего Фонда «Демократия и Возрождение».