Цирк

Цирк

Повезло «пожарке» и нам вместе с ней-мы жили «в центре» в окружении парков, кинотеатров, клубов, стадионов, «русской драмы», театра оперы и балета, а городские библиотеки имени Чернышевского и Боконбаева, также как и детская библиотека, были совсем рядом. Не был исключением и цирк, который располагался прямо перед выходом из Дубового парка на противоположной стороне нашей улицы Кирова.

Цирк был полностью деревянным высоким зданием круглой формы с центральным «парадным» входом и боковыми дополнительными воротами. Перед центральным входом на полукруглой просторной, ярко освещённой по вечерам прожекторами, площадке, выставлялись большие рекламные щиты с именами «циркачей» и рисунками, изображавшими те цирковые «номера», которые эти мастера покажут публике. Несмотря на высокие цены за входные билеты, публика эта всегда была многочисленной, а «прохлять» в цирк было практически невозможно, потому, что вход контролировался сразу двумя опытными контролёрами, надёжно перекрывавшими с двух сторон противоположные створки входных дверей.

Но уж если повезёт, то повезёт во всём-деревянное здание цирка и слой сухих опилок, устилавший круглую центральную «арену» цирка, представляли серьёзную угрозу возможного «возгорания», тем более, что многие цирковые номера, такие, как например, жонглирование горящими факелами или проглатывание горящих предметов, выполнялись с применением «открытого» пламени. Строгий противопожарный регламент стал основой регулярных обязательных дежурств двух «бойцов» дежурного караула, которые в полной боевой форме должны были простаивать все три цирковых «отделения» в простенках боковых «запасных» ворот. Однако из всей нашей «кодлы» повезло только мне-начальник караула, мой отец, отправляя в цирк на дежурство своих подчинённых, «прицеплял» к ним и меня, и таким образом, конечно же, по «блату», я стал непременным безбилетным зрителем цирка, потому что дежурные «бойцы» свободно проходили в цирк через «кулисы», заставленные клетками со слонами, тиграми, львами, лошадьми, и другими цирковыми «артистами», и никого не интересовало, с кем бойцы шли на своё дежурство-за «кулисами» цирка шла оживлённая подготовка к началу «представления».

Цирковая круглая арена была окружена круглым же амфитеатром, разделённым на «секторы» идущими вверх лестницами. Амфитеатр с местами для зрителей ступенчато поднимался почти до самого стыка вертикальной стены с куполом цирка. В одном конце амфитеатра был широкий проход для зрителей, а в другом, такой же для выхода артистов из-за кулис. Над этим проходом располагался балкон с оркестром, без которого не обходилось ни одно представление. Я без труда пристраивался на кончике какой-нибудь зрительской скамейки, стараясь, чтобы эта скамейка была пониже и поближе к арене, и только иногда, вытесненный каким-нибудь крупногабаритным зрителем, довольствовался ступенькой лестницы.

Цирк, цирк, послевоенный цирк! Каждую осень парадная площадка перед входом расцвечивалась разноцветными огнями раскрашенных электрических ламп и прожекторов, бурлила нетерпеливой толпой любителей цирка, а на красочных рекламных плакатах горели имена дрессировщиков Дурова, братьев Запашных и Бугримовой, фокусника-иллюзиониста Кио, лихих наездников Кантемировых, мастера «чёрной магии» Вольфа Мессинга, и других знаменитых на всю страну цирковых артистов. Цирковая программа обновлялась за счёт гибкой ротации артистов. Уезжающие исчезали до следующей осени, а на их место приезжал новый состав. Помню, что больше всего меня поразили фокусы Кио, аттракцион лилипутов и безрукий Сандро Дадеш, который ловко, ножницами, зажатыми между пальцами босых ног вырезал из листов бумаги точный профиль любых желающих из числа зрителей, которых он приглашал на ломаном русском языке.

Большую часть зрителей составляли богатые узбеки и уйгуры, которых привлекало заключительное, третье «отделение» цирковой программы -борьба. Борцовская программа носила пышное название «Чемпионат мира по борьбе» и менялась ежедневно-борцы выходили на поединки друг с другом по заранее спланированному расписанию, и я думаю, что собственный вес каждого богатыря не имел никакого значения. Участвовали в «чемпионате» действительно профессиональные борцы, которые эффектно разыгрывали заранее отрепетированные поединки с захватами «двойной нельсон», бросками «через пояс» и «через плечо», ловкими приземлениями после бросков и коварными приёмами при борьбе в «партере».

Третье отделение начиналось обязательным, под громкий марш оркестра, парадным выходом всех участников. Могучего телосложения борцы были все в «трико» разных цветов, и среди них выделялись двое «самых-самых» - чернокожий Франк Гуд и белокожий богатырь с иностранной фамилией, которую я не запомнил. Среди борцов были два местных богатыря- Али-Мухаммед и Али-Бурхан, и это был хитрый ход опытнейшего дальновидного администратора, иначе «менеджера», цирка, который обеспечивал высокую финансовую доходность предприятия за счёт привлечения богатых зрителей, болельщиков местных богатырей-ведь оба они были владельцами торговых точек на нашем «базаре» и успешно торговали в ожидании нового циркового гастрольного сезона. Поединки с участием этих ребят обычно заканчивались «вничью», но иногда им позволялось победить какого-нибудь средней «масти» борца, и тогда восторгу болельщиков, казалось, не будет предела.

Особый интерес вызывали схватки «самых-самых», причём на щитах перед входом в цирк чернокожий атлет Франк Гуд рекламировался как «борец-боксёр», а его белокожий противник был коронованным прошлогодним «чемпионом мира». К восторгу зрителей, Франк Гуд во время поединка действительно иногда, как бы незаметно для судьи, но хорошо заметно для зрителей, артистически ловко встречал противника коротким «ударом» в «солнечное сплетение», а иногда применял «ощутимые» для противника «хуки», после чего тот картинно апеллировал к судье, требуя наказать соперника «партером». В качестве реванша белокожий «чемпион мира» выходил на поединок, предварительно смазав свою кожу каким-то таинственным масляным составом, который трудно было отличить от естественного пота, но который помогал ему успешно, «рыбкой», выскальзывать из железного «двойного нельсона» его чернокожего противника. Искушённые в этих делах зрители освистывали обманщика, неприкрыто отдавая симпатии «негру». Цирковое представление заканчивалось около полуночи, и я в сопровождении «бойцов» быстро добирался до своего дна и осторожно, через «прихожую», проникал в нашу комнату №2 - дверь прихожей в такие вечера предусмотрительно не закрывалась. Добравшись до широкого топчана, где я спал вместе со своими двумя братьями и сестрой, расположившимися «поперёк» топчана, я долго не засыпал, прокручивая в памяти прекрасное цирковое представление минувшего вечера.