Вознесенск

       5. ВОЗНЕСЕНСК

На лето мама решила поехать в места, где она выросла, в город Вознесенск. Родственников у нее там не осталось, однако жили друзья и знакомые. Ей очень хотелось посетить эти места. Мы с мамой поехали на Украину. Городок оказался совсем небольшим, даже меньше, чем Рай Бич. Такой же зеленый, только без стеклянных витрин, шикарных магазинов и морского пляжа. Зато здесь протекала река Южный Буг, чистая вода, белый песок вдоль берега. С океанским пляжем, конечно, не сравнить, но купаться очень даже приятно. Нет ни здоровых волн, ни отливов, ни приливов, ни жгучих медуз и противных водорослей. Только пляж очень маленький и какой-то неживой: нет крабов, раков-отшельников, ползающих по песку, нет морских звезд и меченосцев, одни только двухстворчатые раковины, да стайки мальков, снующих в прибрежной воде.

В городе разрушений не очень много. Или мне так казалось после Новороссийска и Сталинграда? В центре стояли один или два двухэтажных кирпичных дома старой постройки. Рядом располагался небольшой парк с тонкими молодыми деревцами и памятником погибшим на войне. Шла стройка, как везде по всей стране. Кроме нескольких кирпичных домов, все дома были или деревянные ( но их тоже мало, мама сказала, что деревья, из которых можно строить, здесь почти не растут), или глиняные мазанки. Таких домов я раньше не видел, ни в деревне до войны, ни в Лианозово, ни в деревнях около Мещерено. Там были только рубленые избы, обшитые досками или без обшивки.

Сначала мы остановились у знакомых в деревянном доме, но не в избе, как в Лианозово, а построенного из досок. Дворик оказался небольшим. Во дворе росло несколько деревьев, одно было особенно густое и раскидистое. Это был абрикос, другие – шелковица. Я вместе с какими-то мальчишками лазал по деревьям и кидался зелеными абрикосами. Маме здесь не понравилось, зелени мало, почти центр города, до Буга далеко. Я сказал маме: "Что касается зелени, то мне вполне хватает абрикоса. Где еще найдешь такое старое раскидистое дерево, по которому так здорово карабкаться. Что касается речки, так мы в Рай Биче до пляжа добирались гораздо дольше". «Там – другое дело, - ответила мама, - Надо снять комнатку на берегу Буга», - добавила она. Сказала и сделала. Мы переселились в мазанку. Как мне сказали, стены мазанки кладутся из не обожженных кирпичей, сделанных из глины, перемешанной с соломой. Потом стены выравнивают, обмазывая их жидкой глиной. Отсюда и название - мазанка. Затем стены белятся. Наша мазанка была просто белоснежной. Пол сделан тоже из глины, очень ровный. Даже в сильную жару внутри прохладно. В комнате стоял особый садово-травяной запах. Окна закрывали белые вышитые занавески. На стене висел коврик ручной работы. Мама была чистюля, терпеть не могла беспорядка и мусора, не давала нам с отцом житья своей чистотой. На мой взгляд, наша хозяйка переплюнула даже ее. Она непрерывно подметала пол, протирала подоконники, подбеливала стены. Все дома вокруг утопали в зелени. Рай Бич тоже - весь в зелени. Но там деревья были какие-то переухоженные, подстриженные, огороженные. Кроме того, там сажали "неправильные" деревья, на них ничего не росло. А здесь деревья все фруктовые. Тоже ухоженные, но не до такой степени, и всё как-то ближе к природе.

Вокруг нашего дома рос сад, который закрывал мазанку от солнца. Умывался я в саду под вишней из рукомойника. Столько фруктовых деревьев вокруг я нигде не видел. Это были сады «частников». Позже мы с мамой в совхозе увидели еще более грандиозные сады, целое море фруктовых деревьев.

Когда пошли фрукты, хозяйка ставила на стол, который стоял в саду, большое глиняное блюдо с фруктами. Но я любил есть прямо с дерева. Вначале поспела черешня, крупная, сладкая. Когда созрели абрикосы, у меня заболел живот. На больших деревьях росли ярко оранжевые плоды. Казалось, что их было даже больше, чем листьев. А под деревьями лежало сладкое абрикосовое месиво с косточками. Местные эти прекрасные плоды почти не ели, считая их дичками. Им больше нравился другой сорт – жердели. Этот сорт был крупнее, с розовым бочком и темными фиолетовыми крапинками. Позже, работая в «абрикосовом» крае, в городе Ахтубинске, я узнал, что жердели тоже дички. Конечно, в Ахтубинске я пробовал сладчайшие, медовые абрикосы, но мне всегда казалось, что вкуснее тех абрикосов, которые я ел в Вознесенске, на свете нет!

Хозяйка ведрами носила жердели на базар. Я недоумевал, кто же у нее все покупает: вокруг столько садов. Часть плодов хозяйка разрывала на половинки, вынимала косточки, раскладывала на железные листы и относила сушить на чердак. Потом из сушеных плодов зимой варили компот. У хозяйки была корова, она жила в хлеву, довольно далеко от мазанки. Позже я узнал, то на Украине принято держать скот далеко от жилья, не то, что у нас в России, где все под одной крышей. Мне украинский подход нравился больше. Меньше грязи, мух, вони. Правда, ухаживать за скотом в этом случае сложнее, надо каждый раз ходить далеко в хлев, а зимой чистить дорожку. Ну это уж кому что больше нравится, или чистота, или меньше работать. Каждое утро мама ставила на стол стакан молока и говорила, что это молоко настоящее, а не порошковое, которое я пил в Нью-Йорке. Я ей напомнил, что когда мы жили на набережной Гудзона, к нам приходила молочница и приносила свежее молоко. «Да там корову кормили, небось, какими-нибудь непонятными кормами, а здесь свежая травка и сено», - отвечала мама.

Кроме сада, у хозяйки имелся огород, окруженный плетнем. Большую часть огорода занимала картошка, но были кабачки, баклажаны с большими желтыми цветами и пузатыми плодами. Рос горох с нежными лиловыми цветами, фасоль, укроп с острым запахом соленых огурцов. Между грядками виднелись красные и лиловые цветы мака. Огород был живой, как зоопарк. Кругом летали стрекозы разных видов. Одни щеголяли тонкими красными брюшками, другие - зелеными, до черноты крыльями. Я видел стрекоз с толстым желтым брюшком. Прыгали кузнечики. Маленькие, серые, как в Лианозово, и огромные, зеленые ("саранча", - сказала хозяйка). Таких кузнечиков я не видел даже в Лианозово на нашей поляне. А вот бабочки здесь летали такие же, только их здесь было гораздо больше. Я любил путешествовать в огороде, рассматривая растения и живность. Обнаружил толстых красивых гусениц, зеленых с цветными полосами на спине, рогатых коричневых жуков. На стволах деревьев попадались жуки с длинными усами. Ползали другие жуки с переливчатыми крыльями. Таких я видел в Рай Биче, только в Рай Биче ещё водились белки и бурундуки с полосатой спинкой, а здесь их не было, и светлячков тоже не было. Все равно в огороде было чудесно. Росли огромные, в три моих роста, подсолнухи, которые всегда держали свои желтые головы навстречу солнцу, кусты смородины, малины и крыжовника. Скоро на фрукты я уже не мог смотреть, огород знал, как свои пять пальцев. Мне стало скучно. У хозяйки была девочка, чуть постарше меня. Но мне с ней было не интересно.

Однажды мы с мамой и хозяйкой пошли на базар. Базар напомнил мне базар в Сухуми. Только фрукты продавались другие: там предлагали виноград, инжир, орехи, а здесь - яблоки, семечки, ягоды. На прилавках лежали горы яиц, белых, коричневых, розоватых. Рядом сверкала чешуей свежая рыба. Мама вспомнила про рыбу, которая понравилась ей еще во времена ее детства. Называлась она «верезуб». Мама захотела ее купить. Никто такой рыбы не знал. «Так ее всегда ловили в Буге», - возмущалась мама. Одна старушка сказала, что эта рыба называется «кутум». «А, кутум! - сказал мужик за прилавком и взвесил нам большую рыбину… Так же, как и в Сухуми, здесь продавали живых кур, гусей, уток. Все птицы были белые, пестрые, разноцветные. Гуси сидели в корзинках и крутили длинными шеями. Один наглый гусь схватил меня за рукав. Я вырвался и щелкнул его по серому клюву. Он захлопал крыльями и начал гоготать, как будто это не он, а я на него первый напал. Мужичок за прилавком, наверное, начальник над гусями, погрозил мне пальцем: «Не балуй, хлопчик».

Однажды мама сказала, что я должен подготовиться к рыбалке: накопать червей. Земля была рыхлая и жирная. Я быстро накопал целую банку. Вечером мы вышли на берег реки напротив нашей мазанки. Нас ждала лодка. Это мама договорилась с соседом, чтобы он взял нас с собой на рыбалку. Мы вчетвером взобрались в лодку: я, мама, сосед и дочка хозяйки. Когда лодка оказалась на середине реки, сосед раздал нам по удочке. Я насадил червяков на два или три крючка. Как только я закинул удочку, леска сразу затрепетала. Я выдернул леску. На одном крючке блестела рыбка. «Ты не торопись дергать, пусть рыбка заглотит всех червяков», - сказал сосед. Действительно, если выдерживать паузу, то на всех трех крючках болталось по рыбке. Все они были одной породы, и по размеру - маленькие. «Бычки», - сказал сосед. Меня вдруг охватил азарт, хотя я человек не азартный. Мы таскали и таскали этих глупых маленьких бычков. Солнце шло к закату. Небо стало розовым, а мы все таскали и таскали. К берегу пошли только тогда, когда кончились червяки. Ведро было полное. Мама вместе с хозяйкой и дочкой почистили рыбу. Затем ее изваляли в муке и пожарили на постном масле на большой чугунной сковородке. Рыба оказалась вкуснейшей. Я с удовольствием хрустел прожаренными солененькими хвостами. Их ели, как будто лузгали семечки. Костей не было, один, позвоночник. Очень скоро сковородка опустела. Хозяйка сказала, что вкуснее бычков рыбы нет. Я был согласен, облизывая масляные пальцы… Когда в Москве появились консервы «Бычки в томатном соусе», я вспоминал рыбалку на Буге. Однако, эти консервы скоро пропали, а «Кильки в томате», которые появились на замену, с ними даже сравнить нельзя.

 Мы часто с тех пор ловили рыбу, сосед давал мне лодку. Рыбачили вдвоем с девчонкой, дочкой хозяйки. К сожалению, я даже не запомнил ее имени.

Один мамин знакомый работал инженером на консервном заводе. Он пригласил нас к себе на экскурсию по заводу. Завод находился в небольшом кирпичном здании с длинной трубой. В главном цехе стояли котлы, в которых варились фрукты. Варили варенье и повидло из абрикосов, вишни, сливы и яблок. В цеху стояла духота, и пахло фруктами. У котлов хлопотало несколько женщин в белых халатах и колпаках. Они сказали, что варенье варится из отборных фруктов, а повидло - из немного помятых, все равно ведь фрукты развариваются! И варится оно гораздо дольше. А если варить еще дольше, то получается мармелад. Варенье стоит дороже всего. Оно варится из первосортных фруктов, очень ароматное, плоды плавают в пахучей жидкости целыми.

Сладкий продукт разливался в банки в другом цехе. Мы купили несколько банок. Мне больше нравилось повидло. Его мне было очень удобно большими порциями намазывать на хлеб. С вареньем я замучился: оно стекало с хлеба, пачкая рот и пальцы. Мармелад тоже был вкусным и удобным для еды.

На Украине мне понравилось. Мама говорила, что фрукты здесь очень дешевые, и вообще продукты хорошие и недорогие. А вот промышленных товаров не хватает, и они дорогие. Плохо с одеждой, обувью.

Перед нашим отъездом в Москву, мамин знакомый, который работал на консервном заводе, сказал, что скоро поедет в совхоз «Зеленый Гай» договариваться о поставках фруктов на завод. Он приглашал с собой посмотреть сады и купить хороших яблок в Москву. Мама отвечала, что яблок можно каких угодно купить на рынке, а посмотреть сады надо.

Мы ехали служебным транспортом: в телеге, запряженной двумя лошадьми. На лошадях я ездил впервые, было интересно. Вокруг простиралась степь. Леса совсем не было. Попадались островки садов с белыми пятнами мазанок. Пейзаж очень напоминал океан, только в океане была вода, а здесь волны качающихся хлебов. До совхоза мы доехали не быстро, катание мне не успело надоесть. Вокруг, сколько хватало глаз, росли фруктовые деревья, на которых зрели красные, желтые и зеленые плоды. Деревья стояли стройными рядами, как солдаты в строю на Красной площади перед началом парада. Вот это да! Столько фруктовых деревьев сразу я никогда не видел. Мы подъехали к одноэтажному домику-конторе. Знакомый ушел, наверное, договариваться. Пока его не было, мама купила решетчатый деревянный ящик с очень крупными яблоками, зелеными-презелеными. Я захотел попробовать, но мама сказала, что они очень твердые и пока невкусные. Это зимний сорт, и только к середине зимы яблоки становятся мягкими и очень вкусными. Пахли они и сейчас прекрасно.

Позже, когда я читал рассказ Бунина «Антоновские яблоки», где писатель изумительно описывает сбор яблок в орловской деревне и густой яблочный запах, стоящий в садах, я вспоминал аромат, исходивший из купленного нами ящика в совхозе «Зеленый Гай».

Перед отъездом мы посмотрели кинофильм «Радуга», про борьбу с фашистами. Кинофильм мне очень понравился. После кино мне купили мороженое. Я смутно вспомнил, что по вкусу оно напоминало мне довоенное мороженое, теперь в Москве мороженое совсем другое. Наверное, здесь мороженое делали еще старым способом, с хрустящими кусочками льда. Какое вкуснее, я не решил, мне нравилось и то, и это.

Как я прочитал позже, во время гражданской войны в районе Вознесенска красные окружили банды уголовников и анархистов, которыми командовал известный бандит Япончик. Бандитов обезоружили. То, что красными войсками командовал Якир, я узнал гораздо позже. Мама говорила, что в этом городе родился известный художник-график Кибрик. Мама дружила в детстве с его сестрой.

Потом мы уехали в Москву.