Наступили летние каникулы. Мама сказала, что в Лианозово я не поеду. Сначала мы отправимся в дом отдыха «Пушкино», а вторую и третью смену я проведу в пионерском лагере «Мещерино».
В «Пушкино» мы жили в большом деревянном доме. Скорее всего, раньше это была усадьба помещика. Я отлично помню огромную светлую столовую с окнами на зеленый луг. Вдалеке виднелась полоска леса. В высоком зале столовой стояли столики на четверых, устланные белоснежными накрахмаленными скатертями. В центре каждого стола находилась ваза с полевыми цветами или какой-то травкой. Когда мы приходили на обед, перед каждым местом можно было увидеть блюдце с ягодами. Обычно это была черешня. Иногда я приходил в столовую раньше, положенного времени, хватал со своего блюдца пару ягодок и убегал по своим делам.
Однажды я, как обычно, заскочил в столовую, взял со своего блюдца несколько ягодок и убежал. Когда я вместе со всеми пришел обедать, то увидел, что столы переставлены в другом порядке: на выходные дни приехала группа отдыхающих. Им выделили отдельные столы, составив их вместе. Отыскать свое блюдце, откуда я взял ягоды, было невозможно. Получалось, что я съел чужие ягоды. Оставлять на своем блюдце несколько ягодок мне показалось смешным, однако я мучился по этому поводу целую неделю.
Я не знаю, что это был за дом отдыха, наверное, очень престижный, питание там в голодный 48 год предлагалось отличное. Места вокруг раскинулись очень красивые, даже не знаю, где лучше, в Лианозово или здесь. Правда, тут близко речки не было, зато стояли большущие мохнатые елки.
Не помню, какие были комнаты, но у меня осталось ощущение чего-то добротного, деревянного. В комнатах окна сверху были полукруглые. В зале стояло пианино орехового цвета с подсвечниками. Одна молодая красивая тетенька очень любила на нем играть. Когда она садилась за пианино, и раздавались первые звуки, в зал тихо заходили отдыхающие и слушали музыку. В основном это были мужчины. Я тоже слушал музыку, наши комнаты были рядом, а пианино звучало громко. Только приходилось выключать радио. Слушать радио мы с мамой очень любили. Особенно песни Нечаева и Бунчикова. Часто передавали песни в исполнении Рашида Бейбутова про Зулейку Ханум и про веселого мальчика из Карабаха. Бернес своим задушевным голосом пел про то, как он «Ел бананы на Мартинике, курил в Стамбуле злые табаки, но не оставил там души ни капельки, ей-ей. Она для Насти, Настеньки моей!» Запомнились мне грустные мелодии: «Матросские ночи», «Осенний вальс».
В то время была популярна передача «Театр у микрофона», телевизоров тогда еще не было, и мы наслаждались театром по радио. Мне кажется, что театральные передачи без телевизора были глубже. Впрочем, может быть, это только мне кажется. Актеры по радио говорили какими-то глубокими, бархатными голосами. Поскольку ни самих актеров, ни их жестов, ни их мимики по радио не было видно, то актерам приходилось все чувства передавать только голосом. Голоса были гибкими, с множеством мельчайших оттенков! А теперь в театре (или по видео) они или кричат, или жуют кашу во рту.
Особенно мне нравилась пьеса Симонова «На той стороне», где наш разведчик посрамил японского контрразведчика Мудзимуру. Нравилась пьеса того же автора - «Русский вопрос». По вечерам в гостинице я часто засыпал под тихие голоса персонажей пьес Островского.
По воскресным утрам шла замечательная передача «Клуб знаменитых капитанов». Когда из репродуктора раздавалась мелодия этой передачи, я стремглав бежал к приемнику. Образно представлял себе, как библиотекари запирают дверь книжного хранилища, и с книжных полок под шелест листов, отряхиваясь от пыли, сходят знаменитые капитаны. И тут начинаются захватывающие приключения и остроумные беседы. Одно мне было не понятно: ну какие же это капитаны – Тартарен из Тараскона или барон Мюнхгаузен? Другое дело – капитан Немо или Робинзон Крузо.
В «Пушкино» я тоже старался не пропустить эту передачу. Скоро наш отдых в «Пушкино» закончился, и мы вернулись в Москву. В Москве я пробыл всего несколько дней, а потом поехал в лагерь.
В пионерлагерь «Мещерино» нас везли от школы, где происходил сбор, на крытых брезентом грузовиках. Малышей перевозили в автобусах. Колонну сопровождала милиция на мотоциклах. Никого из нашего класса не было, только один Разумов. Остальные ребята все из других классов и даже других школ. Познакомились по дороге.
Свободное копирование
