Последняя моя поездка по линии МАС состоялась в 2006 г. в горячо любимую злату Прагу. Как обычно, я собрал воедино несколько планов. Ксюша стажировалась в Берлине, снимала там в удобном месте однокомнатную квартиру, и я надолго осел у нее. Для расширения кругозора мы вместе слетали на неделю в Копенгаген, где работал выдающийся датский астроном "отец астрометрии" Оле Рёмер. Вскарабкались на астрономическую "круглую башню". Потом, для обсуждения деталей предстоящего съезда МАСа, я отправился на короткое время на поезде из Берлина в Прагу и далее проехал на поезде же в Будапешт, где до этого никогда не бывал. Успев повстречаться со знакомыми венгерскими коллегами, к началу съезда МАС вернулся в Прагу.
Здесь мне предстояло выступить с отчетом о проделанной за трехлетку работе и сложить с себя полномочия Президента. Еще на три года до съезда в Рио-де-Жанейро я должен был оставаться в официальной роли Паст-президента Комиссии и члена ее Оргкомитета.
Из очень запомнившихся впечатлений на пражском съезде стала продолжительная экскурсия по памятным астрономическим местам Восточной Богемии. Организатором ее был чешский историк астрономии Мартин Сольц, который обрек меня на целый день, не расслабляясь, играть роль свадебного генерала. Началась экскурсия со старинного форта близ города Йозефов, где торжественно представили публике мемориальную доску в честь офицера австрийской армии и любителя астрономии барона фон Биэлы (1782-1856), который во время службы здесь в 1826 г. открыл знаменитую короткопериодическую комету своего имени. На тот момент она была только третьей из обнаруженных периодических комет. Спустя несколько лет после открытия эта комета распалась на части, а потом и вовсе исчезла, дав рождение впечатляющему метеорному дождю: до 3 000 метеоров в час. Таким образом получила подтверждение предполагаемая связь между падающими звёздами и кометами. Биэла имел специальное образование, писал статьи на астрономические темы в научных журналах, но остался в памяти потомков только благодаря комете.
В честь открытия мемориальной доски стоял декоративный почетный караул то ли солдат, то ли унтер-офицеров в форме австро-венгерской армии, распугивая оторопелых собак и кошек, громко палили старинные пушки. Мне досталось экспромтом произносить речь и сдергивать за веревочку с мемориальной доски покрывало. (Другой такой же австро-венгерский форт был построен в городе Терезиенштадт. Во время Второй мировой войны нацисты обратили его в концлагерь).
На обеде в замке Замберк мне досталось произносить тосты во славу вернувшегося из эмиграции прежнего владельца замка. Последней остановкой был город Литомысль, где родился известный чешский астроном, работавший в Манчестере, Зденек Копал. По проекту нашего гида Сольца незадолго до съезда на родине Копала воздвигнут в его честь очень необычный памятник.
На этой экскурсии я в последний раз в жизни встречался с Моник Орин. Эта парижанка словно олицетворяла собой Астрономический союз, будучи его единственной штатной сотрудницей на протяжении нескольких десятилетий. Она знала о Союзе все и вся. Не дай Бог было повздорить с ней по любому поводу. Я думаю, она была, можно сказать, своего рода французским (сильно упрощенным) изданием А.Г.Масевич. Я виделся с ней несколько раз на съездах и в штаб-квартире Союза в Парижской обсерватории, которую, будучи в Париже, никогда не упускал случая посетить. Моник ушла из жизни внезапно от запущенного рака.
На пражском съезде МАС 2006 г. вершилась судьба планеты Плутон. Руководство рабочей группой по подготовке соответствующего решения съезда Исполком Союза доверил вездесущему Гингеричу. Пользуясь давней близостью к нему, я позвонил ему в Бостон по телефону. Чтобы подготовиться к съезду, я хотел знать его позицию заблаговременно. Но он сослался на обещание, данное Исполкому: во избежание бурных дебатов еще до начала съезда, не допустить утечки и никому до съезда не сообщать о проекте резолюции. Это было так странно: держать в секрете научную информацию.
Поскольку открытие планеты Плутон в 1930 г. во Флагстаффе (штат Аризона) было одним из наиболее броских эпизодов истории американской астрономии, большинство американских членов МАС предпринимали усилия сохранить за Плутоном ранг планеты любой ценой. Как оказалось в Праге, Гингерич шел в фарватере тех же усилий, но был с небольшим перевесом голосов смят европейцами, и я разделял их взгляд. Плутон -- не планета, а рядовой член роя небольших тел на окраине Солнечной системы за орбитой Нептуна. Резолюция, разработанная группой Гингерича не прошла, и Плутон был смещен со своего планетного пьедестала. С тех пор делаются неоднократные попытки вернуть ему гордое звание всамделишной планеты, но это уже вряд ли удастся.
По случаю съезда руководство американской делегации давало роскошный банкет в зале старого пражского замка, пригласив всех своих, хозяев-чехов и кое-кого из верхушки других делегаций. Я значился в списках американской делегации и, со смешанным чувством, отметил про себя, что был на этом званом пиршестве единственным русским. Особенно широко были представлены на банкете хозяева-чехи, и мы хорошо провели вечер, от случая к случаю болтая по-русски.
Может я и не прав, но, вспоминая этот эпизод, мне приходит в голову мысль, что в бытность Аллы Генриховны Масевич о существовании советской (российской) делегации иностранцы никогда не забывали. Она держала марку высоко.
Если Ксюша гостеприимно привечала меня в Берлине, то я на короткое время предоставил ей крышу над головой в Праге, которая ей очень понравилась. Это был мой последний съезд МАС. В Рио-де-Жанейро в 2009 г. из-за проблем со здоровьем я уже ехать не отважился.
Свободное копирование
