Не оставался я полностью без дела и в институте. Мой опыт и знание ряда проблем космических исследований никуда не испарились. Мало-помалу ко мне стали обращаться за советами и консультациями по проблемам планетологии, но только потихоньку, скрытно. Не дай бог, чтобы Сагдеев прознал, что я имел к данному делу какое-то отношение.
Несколько позже, когда я уже покинул ИКИ, произошел любопытный случай. Сконцентрировавшись на политической деятельности, Сагдеев -- вместе с высокопоставленным американским партнером Фрэнком фон Хиппелем -- учредил новый международный журнал "Science & Global Security: The Technical Basis for Arms Control, Disarmament, and Nonproliferation Initiatives". Американский партнер предложил поместить в этом журнале развернутую статью о Луне и нашел соавторов с американской стороны -- профессора астрономии из Техаса Харлана Смита и сотрудника НАСА из Хьюстонского космического центра Уэнделла Менделла. Сагдеев не пожалел сил отыскать меня и просил включиться в эту работу.
Два американских соавтора сделали клочковатый поверхностный черновик, а у меня было время спокойно подумать. Я переписал статью заново, резко увеличив объем и введя новые подходы. Эта статья действительно была напечатана во втором томе журнала: H.J.Smith, A.A.Gurshtein, W.Mendell, International Manned Lunar Base: Beginning the 21st century in Space, Science & Global Security, vol. 2, pp.209-233, 1991. Ничто не вечно под Луной, и желание Сагдеева ответить взаимностью фон Хиппелю пересилило его неприязнь ко мне. Благодаря этой статье в последующем меня пригласили принять участие в международном сборнике по лунной базе. Он увидел свет в 1999 г. (Peter Eckart, The Lunar Base Handbook: An Introduction to Lunar Base Design, Development, and Operations. McGraw-Hill Higher Education).
Удивительно, как события преломляются в сознании свидетелей, не знакомых с их сутью. В.М.Семенова в "Обратном отсчете времени" пишет: "Гурштейн перешел в отдел В.И.Мороза. Василий Иванович со свойственной ему порядочностью и смелостью "закрыл" А.А.Гурштейна свой широкой спиной, дав ему возможность защитить докторскую диссертацию" (стр.138). Единственное, что здесь правда, так это широкая спина крепыша Васи. Ни к чему остальному он никакого отношения не имел: ни к моему переходу в его отдел, ни к докторской диссертации.
При чтении этой главы может возникнуть превратное впечатление, что находясь в отделе В.И.Мороза, я бил баклуши или, получая зарплату, занимался только личными делами. Такое в Академии наук действительно случалось, и я уже приводил несколько подобных примеров. Но ко мне это не имело никакого отношения. Будучи в изоляции, я, тем не менее, делал все от меня зависящее, чтобы принести пользу и институту, и космонавтике. Так, я внес существенный вклад в становление институтской библиотеки. Она начиналась с нуля, и им постоянно нужен был знающий научный консультант по множеству вопросов.
С давних пор у меня был добрый знакомый, небесный механик Борис Евсеевич Гельфгат (1929-1976). Учился он в Ярославле. В Москве работал в ВИНИТИ, потом в закрытом ЦКБ "Геофизика", был заметным специалистом по баллистике небесных тел с переменной массой, написал кандидатскую диссертацию, которую не успел защитить. В 1968 г. стал мастером спорта по горному туризму. Старший инструктор горного туризма, он участвовал в проведении многих всесоюзных семинаров и сборов, подготовил 12 мастеров спорта по горному туризму в обществе "Спартак". Был автором ряда методических разработок и статей в журнале "Турист".
Борис трагически погиб при сходе снежной лавины на Памире (в районе ледника Медвежий). Его убил в палатке удар камня в грудь. Именем Бориса названы перевалы на Кавказе и Памире. В 1970-е и 80-е гг. в Москве проводились всесоюзные соревнования по горному туризму, посвященные памяти Б.Е.Гельфгата.
Своей семьи у Бориса не было, он жил вдвоем с матерью, и дома у него осталась богатая научная библиотека старых и зачастую редких книг. После терпеливых переговоров с пожилой матерью Бориса и ИКИ, эти книги были безвозмездно переданы в библиотеку Института. Мы, его друзья, сложились и заказали экслибрис, который был наклеен как памятный знак на все книги Бориса. Это собрание значительно обогатило библиотеку ИКИ. Такого рода занятия, а помощь библиотеке была далеко не единственной моей заботой в стенах Института, требовали много времени и сил.
Свободное копирование
