Когда рукопись была отредактирована (редактор -- Л.Л.Величко) и полностью готова, ее отправили в художественную редакцию для иллюстрирования. Картинок разного рода я запланировал больше сотни, для каждой подготовил отдельную страничку со всеми необходимыми сведениями -- указанием возможных источников, эскизом, подрисуночным текстом. На иллюстрирование рукописи отводилось три месяца. Заведующий художественной редакцией -- Михаил Львович Фрам -- был старенький, ветхий и доброжелательный. Он сообщил, что уволился редактор, который должен вести мою рукопись, но -- не огорчайтесь! -- новый редактор появится в редакции со дня на день.
Так продолжалось два месяца. Новый редактор был из Сибири и находился в процессе развода. Он возникал и исчезал, не приступая к работе. У меня была в то время служебная машина, и каждый понедельник перед началом рабочего дня я заезжал к Фраму в "Просвещение". Увы, тщетно. Ждите.
Наконец-то, новый редактор обратил на меня милостивый взор. Прямо при мне он стал названивать по телефону десяткам художников.
-- Петя, забыл, что ты делаешь? Технический рисунок? Забери у меня штук пять или шесть.
-- Коля? Нарисовать мне астрономические инструменты сможешь? Две недели срока. Десять иллюстраций.
И так далее в том же духе.
Я был в ужасе. Мои картинки рассыпались по восьми разным художникам. Я недоумевал, как насчет единства стиля? Они же не видели, что и как делает каждый из них.
Через три недели я, как обычно, приехал в издательство. Фрам сообщил мне, что, разведясь с женой, редактор уволился. -- "А как же мои картинки?" -- "Никак. Времени больше нет. Книга выйдет без иллюстраций". Чтобы не устроить истерику, я набрал в рот воды. Не говоря худого слова, уехал восвояси, чтобы тщательно обдумать сложившуюся ситуацию.
На следующее утро до начала рабочего дня вместе с уборщицей я зашел в пустую художественную редакцию. Сел, закинув ногу за ногу и дрожа от возбуждения, в кресло в пустом закутке Фрама. Сотрудники появлялись, прихорашивались и смотрели на меня с недоумением. Наконец появился Михаил Львович Фрам. Я объявил ему, что никуда не уйду и буду сидеть здесь, пока он не решит проблему.
-- Я ездил к Вам регулярно три месяца как на работу. Вы кормили меня обещаниями. Вы -- единственный человек, который виноват в происшедшем.
Подскочил молодой сотрудник редакции:
-- Как Вы смеете обращаться так с пожилым уважаемым человеком? Вы -- хулиган. Я позову милицию.
Я понимал, что конечный результат разговора зависит от жесткости моего поведения. Обращаясь к этому доброхоту на ты, я нарочито громко послал его по матери:
-- Пошел вон отсюда. Не о тебе тут речь. Речь о моей книге, которая увидит свет с иллюстрациями. Я отсюда не уйду, покуда все не утрясется.
Мы просидели бок о бок с Фрамом полный рабочий день без перерыва на обед. По своей записной книжке он звонил сотням художников, сотрудничавших с издательством. Выяснял, не получил ли тот заказ. При утвердительном ответе, обещал высшую ставку гонорара, давал три дня срока. Это мог сделать только лично заведующий редакцией, от которого художники всецело зависели. Таким путем он нашел процентов 80 моих картинок, но я был счастлив уже и этим.
Свободное копирование
