Круг общения в эшелонах власти - 2

   Мои конфиденциальные сведения о Виноградове почерпнуты, главным образом, из баек его давнего подопечного К.П.Флоренского и жены К.П. -- Зинаиды Сергеевны, которая в своих оценках не была стеснена рамками повышенной лояльности к благодетелю мужа. Низкорослый крестьянский сорванец из Понгиловской волости Ярославской губернии, смышленый подросток Саша Виноградов вместе с родителями перебрался в столицу империи. В 1907 г. в Санкт-Петербурге он окончил с отличием Первое Спасское городское начальное училище. В 1924 г. там же -- Военно-медицинскую академию, а в 1925 г. заодно еще и химический факультет Ленинградского университета.

   Как рассказывала Зинаида Сергеевна Флоренская, по базовому образованию в Военно-медицинской академии Виноградов числился врачом-отоларингологом ("ухо-горло-нос"). Он сблизился с великим русским естествоиспытателем, философом и политиком В.И.Вернадским (1863-1945), стал его активным учеником во многих направлениях. За малый росточек и повышенную активность молодой непоседа Виноградов получил прозвище "попрыгунчика". Он был, как сельский куркуль, прижимист, злопамятен и никому никогда не давал спуску. Кто-то в юности посмел обозвать его "Сашка-дурак", так тот вредный трепач оказался навсегда вышвырнутым из круга профессионалов (не могу исключить, что Виноградов из-за своего малого роста страдал тем, что по-ученому именуется "комплексом Наполеона"). На моих глазах К.П.Флоренский буквально трепетал перед Виноградовым и боялся перечить ему почти что суеверно.

   Будучи организатором и первым директором академического Института геохимии и аналитической химии (ГЕОХИ) им. Вернадского, А.П.Виноградов активно включился в советский атомный проект (огромную значимость атомной проблемы ясно предначертал его учитель В.И.Вернадский). Он отвечал за разведку и обогащение минерального сырья. Эти занятия выдвинули его в ряды лидеров советского научного истэблишмента. В 1943 г. он становится членом-корреспондентом Академии, в 1953 -- полным академиком, с 17 мая 1967 г. и до самой смерти -- он не только бессменный директор ГЕОХИ, но еще и вице-президент АН СССР.

   По итогам первого испытания советской атомной бомбы (29 августа 1949 г. на Семипалатинском полигоне) указом от 29 октября 1949 г. "О присвоении звания Героя Социалистического Труда научным, инженерно-техническим и руководящим работникам научно-исследовательских, конструкторских организаций и промышленных предприятий" (с грифом: "Не подлежит опубликованию") "за исключительные заслуги перед государством при выполнении специального задания" Виноградову Александру Павловичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали "Серп и Молот". В том же году ему присуждена Сталинская премия 1-й степени. Вторично звание Героя Соцтруда Виноградов получил к своему 80-летнему юбилею 20 августа 1975 г. за три месяца до смерти. Прилагавшийся ко второй звезде Героя орден Ленина был на жизненном пути Виноградова уже шестым.

   Крупный государственный деятель с тонким политическим чутьем, Виноградов был делегирован на роль видного советского борца за мир -- с 1958 г. он являлся непременным членом международной Пагуошской конференции учёных, зародившейся в 1955 г., когда 11 всемирно известных корифеев, в их числе Альберт Эйнштейн, Фредерик Жолио-Кюри, Бертран Рассел, Макс Борн, Леопольд Инфельд, Лайнус Полинг выступили с манифестом против использования ядерной мощи в военных целях. Но вообще-то, как и Келдыш -- в отличие от большинства из нынешних научных лидеров -- Виноградов не злоупотреблял поездками за рубеж.

   В связи с оскудением "атомного пирога" как источника неисчерпаемого бюджетного благоденствия, Виноградов подыскал другую золотую жилу. Он умело развернул тематику своего института и энергично потянул на себя "космическое одеяло". Недаром долгое время он, среди прочего, был председателем Комитета по метеоритам; его новым главным интересом становится космохимия -- лабораторное изучение внеземного вещества. Приемная лаборатория для лунного грунта была расположена именно в стенах ГЕОХИ, а не в ИКИ, где ее отчасти проектировали (это делал ныне забытый всеми специалист по вакуумной технике Маркус Давидович Нусинов при том, что все "сливки" от этого достались в ГЕОХИ Ю.А.Суркову).

   Не раз и не два в своих контактах с А.П.Виноградовым я поражался упорядоченной системе его мышления. Он был, можно сказать, антиподом бесшабашному директору ИКИ академику Г.И.Петрову. Последний часами обсуждал любые вопросы с первыми встречными. Я, например, знал от него все подробности о рыбалке в Сортавале. Поведение же Виноградова было резким контрастом. В его голове все было раз и навсегда четко разложено по полочкам. Он занимался десятками трудоемких проблем и по каждой из них у него было заранее определено доверенное лицо, -- словно бригадиры разных профилей. Так, за планетную науку морально перед Виноградовым отвечал К.П.Флоренский, за приборное оснащение космических экспериментов -- Ю.А.Сурков, за эпопею с названиями на Луне -- Б.Ю.Левин, и так далее. Сбить Виноградова с толку и поломать годами сложившуюся в его голове структуру было невозможно. Он твердо помнил, кто за что в ответе. И никаких лишних разговоров.

   Помимо высоких научно-административных постов, А.П. заведывал кафедрой геохимии в МГУ и не просто числился, но, по отзывам студентов, относился с большой ответственностью к чтению своих курсов. Он читал там лекции по обшей геохимии (осенний семестр) и геохимии элементов (весенний семестр). Так было каждый год, и он не уставал.

   Александр Павлович Виноградов был без преувеличения ангелом-хранителем лаборатории К.П.Флоренского. С первого дня ее появления на свет он простер над нами свою неколебимую защитную длань и был гарантом самого нашего существования. Без поддержки Виноградова клерки-технократы из Министерства общего машиностроения нас бы мгновенно заклевали. Все свои инициативы -- особенно же инициативы рискованные, такие как забор грунта с лунного материка с повышенной вероятностью разбиться при посадке -- Флоренский либо я неизменно согласовывали лично с Виноградовым. В отдельных случаях он считал необходимым пойти на второй этаж Президиума и самому посоветоваться с Келдышем. Опираясь на Виноградова, Келдыш всецело доверял его суждениям. Сам же Виноградов прозорливо понимал и силу К.П.Флоренского как ученого, и его недостатки как администратора.