Особенно в окружении Королева бросался в глаза своей фигурой и свободной манерой поведения его зам Борис Евсеевич Черток (родился в Лодзи, Польша; 1912-2011). Он оказался редкостным долгожителем с сохранившимся ясным умом и показал себя уникальным автором. Уже в сильно преклонном возрасте с участием нескольких добровольных помощников академик Черток написал историю предприятия -- четыре тома под общим названием "Ракеты и люди". По сию пору это наиболее подробный и наиболее достоверный источник информации по развитию космонавтики в СССР и ее главным действующим лицам. Чуть более подробной в смысле биографий отдельных личностей, пожалуй, является только толстенная книга журналиста Ярослава Кирилловича Голованова о Королеве. Я горжусь экземпляром с его теплой дарственной надписью.
Много позже жизнь неоднократно сводила меня с выдающимся исследователем и интересным мыслителем, академиком Борисом Викторовичем Раушенбахом (1915-2001). У нас было несколько точек соприкосновения, в частности, его неподдельный интерес к обратной перспективе в древнерусской иконописи в трактовке Павла Александровича Флоренского (1882-1937). Я же много слышал об этом почти из первоисточника -- от сына П.А.Флоренского (о своем шефе по ИКИ К.П.Флоренском в этих воспоминаниях я напишу немало, но позже).
Б.В.Раушенбах бывал у нас дома на улице Рылеева (ныне, как до революции, Гагаринский переулок) и однажды представлял мою статью из истории древнего Египта в журнал "Доклады Академии наук" (публикация в этом журнале требует представления академика). В бытность у Королева Раушенбах время от времени писал в газеты под псевдонимом профессор В.Иванченко. Этот псевдоним слегка отличался по типу от псевдонимов других известных космических деятелей, которые вводились по стандартным правилам от имен и отчеств: профессор К.Сергеев (С.П.Королев), профессор В.Петрович (В.П.Глушко), М.Михайлов (М.С.Рязанский), Б.Евсеев (Б.Е.Черток), О.Горлов (О.Г.Газенко) и т.д.
Самого Раушенбаха вывели в каком-то литературном произведении под именем Бахрушин. Мне случайно стал известен закодированный смысл такого имени: если несколько раз повторить быстро фамилию Раушенбах, то услышишь Бахрушин. В год смерти -- 2001 -- Борис Викторович выпустил в свет отчет о своем жизненном пути под заглавием "Постскриптум". Друзья привезли мне книгу в США, и я прочел ее запоем.
Уже будучи замом главного редактора журнала "Природа", незадолго до отъезда в США, я активно участвовал в подготовке круглого стола журнала к 50-летию Победы. По моему приглашению ведущими участниками этого мероприятия стали мои давние добрые знакомые, академики Борис Викторович Раушенбах и Павел Васильевич Волобуев (1923-1997). (С последним я близко познакомился во время его "ссылки" в ИИЕиТе).
Особенно доверительные отношения на предприятии Королева сложились у меня с замом Прудникова Евгением Федоровичем Рязановым (1923-1975). Тот сам когда-то возглавлял проектный отдел, но после тяжелого инфаркта Королев отвел ему дипломатическую роль своего рода посланника по особым поручениям. Е.Ф.Рязанов отлично знал отечественную космическую кухню и обладал писательскими способностями. Под псевдонимом Р.Е.Федоров он был одним из двух соавторов первых серьезных книг о космонавтике: "Советские спутники и космические ракеты" (1959) и "Советские спутники и космические корабли" (1961). Второй соавтор С.Г.Александров -- псевдоним помощника Келдыша, ученого секретаря академического Совета No 1 Геннадия Александровича Скуридина.
Е.Ф.Рязанову было скучно разъезжать по инстанциям в одиночестве, и он приноровился брать меня с собой в качестве неформального научного консультанта. Юридически я был инженером королевского предприятия, и никто не возражал против того, что я сопровождал хорошо известного им Рязанова. Такие поездки неизмеримо расширили мой кругозор. Мы часто бывали с ним в кулуарах "желтого дома" у площади Фадеева -- Министерства Общего Машиностроения, в Кремле в Военно-промышленной комиссии, у черта на рогах в Лихоборах в НИИ Тепловых Процессов (НИИТП) -- наследнике созданного Тухачевским первого ракетного исследовательского института страны (РНИИ). НИИТП возглавлял М.В.Келдыш, а его правой рукой был академик Г.И.Петров, уже провозглашенный директором создающегося Института Космических Исследований АН СССР (ИКИ). Лично от Петрова я узнал, что в его институте Луной и планетами будут заниматься не астрономы, которых Петров сильно недолюбливал (он с ними учился вместе на Механико-математическом факультете МГУ и был женат первым браком на студентке-астрономе Н.Б.Григорьевой), а геохимики под руководством вице-президента А.П.Виноградова. Знакомство с Г.И.Петровым и его взглядами неоценимо помогло мне при последующем переходе на работу в ИКИ.
Кстати, именно Е.Ф.Рязанов, несколько раз привозивший меня к Г.И.Петрову, раскрыл тайну псевдонима Раушенбах/Бахрушин.
Рязанов настойчиво внушал мне одну и ту же мысль. Уму непостижно, говорил он, что в стране, которая готовит полет человека на Луну, нет ни одной профессиональной научной организации и ни одной структуры, которая занималась бы прикладными вопросами лунной среды. Дарю эту мысль вам, назидательно поучал меня Рязанов, займитесь этим. Именно это самое я в полной мере осуществил в дальнейшем, опираясь на опыт и поддержку своего шефа К.П.Флоренского. Только все наши начинания были безжалостно перечеркнуты с приходом в ИКИ в 1973 г. нового директора Р.З.Сагдеева.
Свободное копирование
