30 мая
Днём укладывал чемоданы, а вечером Соня Эше потащила меня в «Луна-Парк», где я ни разу не был. Мне очень нравилось кататься по Американским горам, а Соня смеялась: «Он беспечно веселится!» Действительно, мне было весело, а Эше оказалась совсем приятной компаньонкой.
За час до отхода поезда я был дома - и уехал из России с приятным воспоминанием о горах.
Мы с мамой выехали из Петербурга с поездом в одиннадцать часов вечера, который невыгодно отличался от семичасового тем, что привозил нас в Берлин в шесть часов утра, а в Париж в одиннадцать часов ночи. Но на семичасовой всё было продано до восьмого июня - приходилось радоваться, что есть хоть на этот.
Количество багажа у нас было европейское: по чемодану в багаж и по чемодану в вагон, не в пример тринадцати вещам ручного багажа, которые неизменно сопровождали маму по России.
Итак, мы заперли квартиру и сели на извозчика, причём чувства у нас были разные: мама десятки лет уже собиралась в Париж - исполнялась её мечта, особенно лелеянная во время одинокой жизни в глухой Сонцовке. Я же уезжал довольно равнодушно, немножко с ленцой, чуть-чуть с любопытством, и знал, что в моей жизни не раз придётся мне поехать заграницу, - это никогда не уйдёт, сейчас же я, может быть, буду там даже скучать.
Однако уже на вокзале оказались знакомые. Накатав Карнеевьм открытку и отправившись её бросать в городской ящик, я встретил Ман-дель-Баума. Поболтав с ним, я пошёл в вагон, где нашей попутчицей до Вильны оказалась Ванда Яблоньская. Это была приятная неожиданность, Ванда весела и интересна, и время перед сном мы провели приятно.
Свободное копирование
