29 мая
Прежде чем нести Глазунову Концерт (я имею ввиду первый, который хотел ему показать в целях исполнения в Беляевских концертах), утром поиграл его. Я его давно не видел и с тех пор успел сделаться зрелей: по крайней мере, теперь мне стали очевидны многие необходимые поправки. Особенно нуждается в переделке серединное Andante.
Перед отъездом заграницу поехали с мамой на папину могилу. Хороший, видный чёрный крест; я выбирал его для отца. Мама:
- Под этой надписью подпишут и меня, а случись что с тобою, так и тебя...
Я стал думать о моей смерти и мне не хотелось умирать теперь, не написав ничего значительного, что я, без сомнения, скоро напишу... Мысли шли дальше. Мне не хотелось, чтобы после смерти наш капитал достался родственникам. Нет и нет! - на благотворительность иль на музыку.
Вернулись домой. Я поехал к Алфёрову и взял со своего счёта двести с чем-то рублей на свои расходы, с которыми пошёл в Crédit Lyonnais менять рубли на франки. В Crédit смотрел на физиономии французов, к которым еду. Интересные физиономии. Выдали мне шестьсот франков. Нет! Физиономии страшные: волосы чёрные, как смоль, глаза бегают, под глазами синяки... Ах, зачем мы едем заграницу?!
Пошёл в Консерваторию, которая, к удивлению, не совсем замерла: двигались какие-то профессора, служитель, писари из канцелярии. Мой друг Вера Дмитриевна тоже почему-то толкалась. Глазунов меня сейчас же принял и слушал мой Des-dur'ный Концерт. Похвалил он форму, логику, технику, нашёл много темперамента и хорошую звучность, но музыка... Странная... Непонятная... Конечно, у вас уши другие... Но всё же... Оказалось, что Глазунов откуда-то знает о существовании второго Концерта. Тогда я сыграл ему Intermezzo.
- Очень интересно. Отлично сделано. Но музыка... Странная такая... Особенно середина.
Я объясняю логику середины. Затем играю первую часть. Глазунов хвалит настроение у начала, находит, что Концерт значительно зрелее первого. Своеобразный и интересный пианизм, но музыка!...
На прощание я спросил, могут ли Концерты быть исполнены на Беляевских концертах? Он ответил, что Беляевскими концертами ведает особый комитет из трёх: его, Лядова и председателя Арцыбушева. В этот комитет и надо послать Концерт так, в начале сентября. Со своей стороны Глазунов предупреждает, что в комитете он самый левый из всех троих, Лядов же и Арцыбушев с ещё большим недоверием отнесутся к столь модернистской музыке.
Я простился и ушёл. Глазунов обещал приехать слушать второго августа, если будет в это время поблизости от Петербурга.
Свободное копирование
