Сергей Прокофьев. Дневник - 238

18 марта

Утром удачно сочинял финал, продолжая вчерашнее. В час - к дантисту, куда в два пришёл Макс, и мы пошли в Консерваторию на экзамен Ауэра. Оказалось, что ученики Ауэра отыграли поутру, а теперь играл всякий сор и было скучно. «Икс-А» (Ханцин) сегодня в длинном платье крайне интересна. Разговор с ней, длинный, как её платье. Зовёт нас в Керчь. Макс пошёл провожать Шалыт, а я в оперный класс, где обрадовался увидеть Умненькую. Позанявшись в классе, я, по его окончании, подошёл к ней. Едва я успел молвить десяток слов и узнать, что вместо зажившего носа она ободрала себе щёку, как издали увидал мчащегося прямо на меня Черепнина - он только что вернулся из поездки. Поймал меня и увёл с расспросами, Лидочка повертелась и ушла в свой фортепианный класс, а Черепнин доехал меня рассказами о том, как он не попал в Казань, а застрял в Москве. Когда я наконец освободился от внимания слишком ласкового профессора, я решил ждать Умненькую и дождался. И был вознаграждён. Мы с Лидией Ивановной пошли гулять, сначала по Мойке, потом опять по Мойке до самого Марсова поля, вернувшись по набережным и побродив до десятого часу. Мило как всегда. Двадцать пятого она, стараниями Бориса Константиновича, поёт в Петергофе и ускользает от моего «Зигфрида». Этот Борис Константинович, по-видимому, претендент на её руку, студент, фамилия - Ольшанский, кажется «хорошая партия», высокий, нескладный, по её словам, очень умный. Он был с нею на вечеринке и нас познакомили - крайне любезен.

Вернувшись домой, я поздно обедал, потом играл на рояле для Есиповой. Вариации Моцарта, которые я не трогал пять дней, я всё ещё ясно помню наизусть, сонату Шумана, которую учу, тоже играю на память - значит, у меня память уж не такая безобразная, как это я себе навязал.

Нашёл случайно рецензии о выступлении Умновой в партии Леля в декабре.

1) Речь. «Мило исполнена песнь Леля г-жой Умновой (класс Акцери); больше всего ей удался второй куплет песни...».

2) Биржевые ведомости. «Отметим также г-жу Умнову, недурно спевшую Леля и имевшую шумный успех после своей песни ...».

3) Петербургский листок. «Красивый голос у ученицы Умновой, выступившей в роли Леля, но она пока представляет собою ещё сырой материал...». Все хвалят, никто не ругается - браво!