20 января
Встал поздно, потому что настроение было не бодрое и лень было подниматься с постели. В два часа встретились с Максом у фотографа. Этот мерзавец вечно надувает со своими карточкам: мы с Максом ходили к нему с ноября. Сегодня устроили вроде скандала.
Потом ходили по проспекту, обсуждая поездку, но ничего положительного не решили. Всё равно, можно решить хоть на Николаевском вокзале: курьерский «Kp.1C» идёт в Севастополь в 9.30 вечера, а Черноморский экспресс на Кавказ в 9.45: садись в любой.
В четыре часа заходил к Мясковскому. Он, как всегда, мил, но его комната и обстановка нагоняют на меня вялость. «Аластор» близится к концу. Моя вторая тема для финала Концерта g-moll ему очень понравилась. Идею же 3-го Концерта - не одобряет: между моим старым стилем и новым ничего не может быть общего.
Кто-то из оркестровых музыкантов говорил ему, что я очень непонятно дирижирую и при подъёмах выжимаю из оркестра всё задолго до его вершины, вследствие чего вершина не звучит.
Обедал у Рузских, у которых давно не был. У них не замечательно: Николая Павловича нету, а Таня ещё едет из Киева. Я старался быть милым с Ирой. Она по-прежнему не выносит Макса и всячески его ругает. К одиннадцати часам я вернулся домой, говорил с Максом по телефону. Постановили ехать в Крым: ближе и симпатичней. Итак, отъезд решён, если завтрашний разговор с Черепниным не внесёт каких-нибудь перемен.
Свободное копирование
