Сергей Прокофьев. Дневник - 179

12 января

Очень рад, что Макс возвращается. В 10.40 утра я был на Николаевском вокзале и встретил севастопольский поезд. Мы с Максом приехали к нему на Невский, 68, бросили чемодан швейцару и отправились по Невскому. Он даже не зашёл к домашним, отложив это на несколько часов. Конечно, мне было приятно такое внимание ко мне. Вообще Макс кажется ко мне серьёзно привязан. Пили кофе в кондитерской Андреева и ходили по проспекту. Он без конца рассказывал о своём пребывании в Симферополе, где он наделал порядочно шуму благодаря тому, что сумел шикарно обставить своё посещение. Он имел большой успех у всех, за исключением, увы, главной героини, Маруси Лютц, ради которой ездил.

В половину первого ещё не всё было рассказано, но приходилось временно расстаться до вечера. Я должен был зайти к фотографу для снимка и поздравить Т.П. Себрякову, а затем к двум в Консерваторию.

В Консерватории должна была быть спевка-gala для всего хора и всех солистов под моим управлением. Но собралось меньше половины. После спевки Черепнин: «Я вас порадую: спектакль с двадцатого откладывается на двадцать седьмое, можно не торопиться с репетициями, всё успеем сделать».

Не скажу, чтобы я особенно порадовался, так как пахнет тем, что третьего спектакля вовсе не будет. Относительно сегодняшней репетиции он нашёл, что я недостаточно настойчив и недостаточно беру массы в руки. Я наконец спросил о «Фаготном скерцо»[1]4:

- Николай Николаевич, что же вы ничего не скажете о моём скерцо?

- Да что-ж, очень мило... ничего... Надо его сыграть как-нибудь...

Это, право, мало; скерцо заслуживает большей похвалы.

Я надеялся сегодня увидеть 17А. Но она не пришла петь. Это уже хуже и клонится к тому, что она скроется этак по пятое февраля, т.е. до тех пор, пока не отойдут все старые спектакли и не начнут учить «Пиковую даму». Становится скучно, но звонить ей не буду.

Возвращаясь из Консерватории, встретил Шароева и, пользуясь его симпатиями ко мне, заставил проводить меня.

Дома я клеил и скоблил 1-й Концерт, а в восемь часов пришёл Макс. Вечер провели в незаметной болтовне, сообщая о событиях времени нашей разлуки. Играл ему отрывок 2-го Концерта; ему нравится третья часть и чрезвычайно - каденция первой. Финал 2-го Концерта вызвал шумный восторг. Я повторял первую его тему три раза.