10 декабря
Вчера утром, выйдя из дому без четверти девять, я отправился за Максом на Невский, 63, с ним мы сели в таксомотор и приехали на Финляндский вокзал.
Приятный курьерский поезд уходил в 9.45. До Выборга мы сидели в уютном вагоне- ресторане, выйдя только погулять в Териоках, богатых для меня разными воспоминаниями. В Выборге мы пересели в какой-то захолустный поезд и в третьем часу высадились на станции Иматра. Нас сейчас же окружила толпа комиссионеров от гостиниц. Одному из них мы поддались, и он привёл нас в какой-то поганый трактир. Первым долгом мы поехали на саночках на Малую Иматру, что в шести верстах. Несмотря на то, что в Питере таянье и грязь, здесь белый снег и чудный воздух. Хотя моросил мелкий дождик и портил удовольствие. Когда мы прибыли в санках к Малой Иматре, то оказлось, что надо ещё идти пешком по оледенелым буграм: нелегко, но забавно. Обе Иматры любопытны, красивы, но не грандиозны, в стиле горных речек, разбушевавшихся после дождя. Вернувшись с Малой Иматры и подмокнув от дождика, обедали в нашей убогой гостинице и писали открытки, целых девятнадцать штук. В шесть часов пошли опять на Большую Иматру, а оттуда на вокзал опустить письма и записаться на обратные билеты. Затем - в большую гостиницу «Каскад» пить кофе с бенедиктином (выпито с редким удовольствием) и читать газеты. В девять часов смотрели водопад при свете прожектора - эффект слабый, и гуляли по пустынной лесной дороге. Ужинали в «Каскаде» и в двенадцать часов уехали прямым спальным вагоном в Петербург.
Прогулка эта доставила мне большое удовольствие и очень освежила после консерваторской сутолоки. Покой и чудесный воздух Иматры мне нравятся, отель «Каскад» - тоже. Когда я сдам второй спектакль и буду, наверное, утомлён, уеду сюда на неделю и кончу свой Концерт.
Кончу ли его - или помру со скуки?
Сегодня мы вернулись в девять часов утра. Переоделся, поиграл на рояле и в час пошёл на репетицию. «Грозный» идёт совсем хорошо. Черепнин в восторге (!). Глазунов мило разговаривает. Положительно я заключаю мир с дирекцией. В «Грозном» я сделал два нововведения: 1) начало взял значительно скорее; 2) в середине в tutti большие куски не дирижировал, давая лишь изредка сильные взмахи, которые чаще выходили на генеральные четвертные паузы перед синкопами. И то, и другое одобрено.
Отлично играл николаевский Зеликман 2-й Концерт Рубинштейна (сам Концерт тоже очень ничего). Мой конкурент при окончании в будущем году. Является желание самому побольше заниматься. Цыбину за «Руфь» попало.
Пока я беседовал сегодня с Наташей, показалась «Умненькая», а когда я кончил разговор, «Умненькая» исчезла. Я нашёл её пьющей чай около кухоньки, но в толпе неизвестных мне девиц. Поговорить по-хорошему не удалось. Она позеленела, изводясь предстоящим выступлением. Петь на юбилее не хочет. Я сказал ей, что если она это сделает, то я не буду знаком с ней.
Черепнин говорит, что так как у нас оркестр приличный, то он хочет устроить во втором полугодии концерт из более новых авторов, например. Вагнера, Брамса и прочих.
- Русских авторов ни одного, только европейских.
- Причисляя таким образом Россию к Азии. - ответил я, несколько озадаченный гонением на русских авторов.
Я сильно рассчитывал поставить во втором полугодии мой 1-й Концерт.
- А вот Скрябина 1-ю Симфонию как-бы хорошо было сыграть, благо хор у нас есть!
Черепнин что-то промурчал мне в ответ в отрицательном смысле, а мне очень понравилась мысль провести 1-ю Симфонию Скрябина, и я ещё раз подыму этот разговор.
Черепнин находит, что я по моим музыкальным воззрениям не декадент, а «классик»: люблю определённость тем, ясность изложения и закруглённость формы. Это верно.
Свободное копирование
