7 декабря
В прошлое воскресенье был ученический спектакль. Поставили два акта из «Руслана» и акт из «Фауста», да не с оркестром, а под два фортепиано. С оркестром пойдёт в январе. Канкарович, Толстяков и Коломийцев дирижировали, а другие дирижёры, я в том числе, играли. Я ни разу в этом году не был в оперном классе и потому и не претендовал подирижировать на спектакле. Зато играть я взялся очень охотно. По партитуре и по обоюдному соглашению мы переделали клавир на два рояля, оба рояля вдвинули в яму для оркестра, дирижёр сел на своё обычное место, и мы сыграли прекрасно.
Впрочем, говорят, очень скверно, и нас немало за это чистили потом. В четверг я столкнулся с Максом и очень обрадовался ему. Оказывается, что Алперс и Камышанская, встретив его как-то в Консерватории, притянули к комитету по поднесению Оссовской подарка (по случаю именин). Теперь они должны были собраться, чтобы идти вместе покупать его. Мы с Максом спустились во второй этаж и стали разгуливать и болтать около библиотеки и есиповского класса. Стало веселей: появилась Березовская с хорошенькой темноглазой блондинкой.
- Что вы такой красный? - спросила темноглазая.
- Я только что дирижировал «Славой».
Действительно, я только что перенёс эту баню и ещё не совсем пришёл в себя. Разговор перешёл на тему о дирижёрстве; я показал ноты «Славы», читая её несколько нескладные слова. Затем показал брошюрку «Экстаза» Скрябина, которую я давал Глаголевой и которую она только что вернула через швейцара.
Глаголевой «Экстаз» очень понравился и я, глядя на него снова, прямо влюбился в него.
Свободное копирование
