В декабре погода по большей части простая. «Модно» стало летать на «отработку тактических приёмов по уничтожению СКР». И одиночно и парой на высоте 600 м. СКР – это «Стратегическая Крылатая Ракета». Ну, а также, невзирая на «модно – немодно», провожу время в Дежурном Звене. Дом родной. А ещё казарма. Это моя «парафия» - как начальника штаба эскадрильи. Любые «проблемы» у солдат - заниматься этим должен я, хотя они весь день находятся с техсоставом, у инженера эскадрильи. Я с ними сталкиваюсь только на полётах и то лишь с некоторыми, у самолёта. Такова наша «се-ля-ви».
Встретили Новый 1990 Год. Это всегда – Праздник. Независимо от политической, или какой другой обстановки.
Но лично у меня год начался не очень хорошо – проблемы со здоровьем у моего отца. С четвёртого числа уехал в Грозный. Был там почти две недели. Вернулся. И через неделю снова поехал туда уже хоронить отца. 18.01.90 его не стало. Печально. Самый светлый человек был в моей жизни, не смотря ни на что.
В январе довелось полетать буквально в последние дни. Очередная «мода» - малые и предельно малые высоты. Слетал на спарке днём в ПМУ в зону и по маршруту на высоте сто метров. И ещё на спарке ночью зона в облаках на 600 м.
В первых числах февраля еду в Тбилиси на очередную ВЛК. Однажды, блин, выпал из «струи» и теперь каждый год самому надо ехать в госпиталь в Тбилиси. Обычно в августе прилетает в полк ЛАМ (Лаборатория Авиационной Медицины) – целый самолёт врачей и на месте весь лётный состав проходит ВЛК. Однажды я был в это время в отпуске, пропустил - и вот, результат. За двое суток обернулся. Получил очередную запись – «По гр. II – VI Приказа МО СССР №220 -1979г. признан годным к лётной работе без ограничений. Диагноз: Здоров».
Погода «звенит» - «миллион на миллион». Тепло, хоть загорай. Летаем одиночно предельно малые высоты – 100 м и парой малые – 600 м. Ночью перехват на 600 м. Потом днём летаем звеном на 600 м.
Начинаю вывозные полёты на спарке на сложный пилотаж. До этого на сложный пилотаж я летал в 1976 году в училище на МиГ-17. На Як-28 из «сложного пилотажа» был только вираж с креном 60 градусов. Так что надо начинать почти сначала.
На календаре 13.02.90. Сегодня слетал на сложный пилотаж, впервые после училища! Летал, разумеется, на спарке с инструктором. Фигуры пилотажа скорее почувствовал, чем понял. Перегрузка в 5 единиц – это что-то, икры ног болят от сдавливания ППК (Противо- Перегрузочный Костюм). Буквально чувствую, как мышцы рук провисают, пытаются «отделиться» от костей. И это только начало, Су-27 допускает перегрузку 9 единиц! То ли ещё будет!
Зона для сложного пилотажа «организована» прямо над полосой по высоте от 1500 м до 3000 м. Полоса – хороший ориентир для выполнения фигур пилотажа и РП всё время наблюдает за самолётом. Полёт получается короткий – 25–30 минут, а прилетают все мокрые, как суслики.
Успеваем и минимумы полетать. Днём «200 м на 2 км» и ночью «250 м на 3 км». Прилетели училищные инструктора на профотдых из Ставрополя, среди них однокашник мой Миша Бочков. Я с ним не встречался с самого выпуска, он сейчас зам командира полка в училищном полку в Холодногорске, что прямо под Ставрополем.
В гараже у Соболева «обмывали» Первый класс Цыплятников, Соболев, Пантелеев и Колесниченко. И ещё три молодых лётчика – Второй. Когда уже наступит время, что лётчики смогут не в гараже, а без боязни, проделывать это за столом, официально? Ведь это значимое событие в жизни лётчика. Возрождают офицерские собрания, чтобы, как говорят – «возродить честь и достоинство офицеров», а офицеры вынуждены собираться в гаражах…
Я заступил дежурить ночью с подполковником Т., это наш зам командира полка, он опоздал, но ещё «облаял» и обматерил молодого техника при солдатах. Тот молча снёс, мне было стыдно за подполковника, я извинился перед этим техником за товарища Т. Вот, снова – «честь и достоинство»!
Позвонили из караула, наша эскадрилья сегодня в карауле, что проверяющий обнаружил в 12 часов ночи отсутствие двух часовых на смежных постах, это стоянка самолётов. Эти, с позволения сказать, - часовые, сидели в какой-то каптёрке и пили чай. Потом, как позже сообщил начальник караула, от этих любителей чая разило вином! Досадно то, что эти солдаты похлопают невинными глазками и на этом для них всё закончится. Формально это воинское преступление. Но, и это я знаю точно, всё кончится тем, что нас с Сальниковым, моим комэском, будут «водить лицом по батарее».
Начальник караула не может посадить этих двух солдат на гауптвахту – они отказываются идти туда и он опустил руки. Звонит мне, что один из солдат заявил, что если его посадят на гауптвахту, он вскроет вены. Начальник караула говорит мне, что не хочет крови! Солдаты просто издеваются над старшим лейтенантом. И он бессилен. Вот снова – «честь и достоинство».
Поехали сегодня с Толиком Сальниковым в Гагру к Мише Бочкову. Это мой однокашник, он в Холодногорске, нашем училищном учебном полку зам командира, инструкторит. Вот приехала группа лётчиков-инструкторов оттуда на отдых. Их поселили в профилакторий, в котором ещё недавно отдыхали министры обороны. И наши, и из соцстран. Там же, кстати, снимался в своё время фильм «Весёлые ребята». Это, когда животные «гуляли» на банкете. Забрали Мишу с собой в Гудауту.
На построении командир полка начал при солдатах «поносить» офицеров за то, что они нарушают форму одежды, не приветствуют его. Вот снова – «честь и достоинство». Как-то странно идёт Перестройка. Вроде все воспрянули духом, ждём перемен к лучшему, а «бардака» почему-то всё больше. Вот и начальник политотдела как-то обнародовал список тех офицеров, кто – «уже перестроился...!?».
Прилетел Синицын – командующий Армией, он, оказывается, кандидат в депутаты на съезд Партии от нас. Рассказал, какой он хочет видеть армию – профессиональной и т.д. и т.п. Короче – «застрельщик перестройки».
За последние дни всё время муссировался один вопрос – открывать или не открывать «офицерское кафе» в городке. Народ «против», потому что знает, что это такое. Все наши командиры – «за». Нонсенс – где ещё можно такое увидеть? Начальники за то, чтобы открыть питейное заведение в военном городке, а подчинённые – против. Командир полка и начПО уже подписали договор с каким-то местным коммерсантом, который хочет построить это заведение. Им назад отступать не хочется. С этим вышли на командующего, он приказал расторгнуть договор. НачПО психует - они, наверное, с тем коммерсантом бочку вина уже выпили и кучу шашлыка съели, а тут несознательные офицеры устроили облом. Вчера наш замполит получил в политотделе задание – выяснить, как народ будет голосовать – за или против командующего.
Летаем снова предельно малые высоты одиночно на 100 м и уже на воздушный бой звеном на малой высоте. Слетал вывозной полёт на спарке с инструкторского сиденья, то есть во второй кабине. Это совсем не то, что в задней кабине Як-28П. Здесь, можно сказать - «высоко сижу, далеко гляжу». Обзор вперёд шикарный, даже на посадочных углах. Слетал ещё один вывозной полёт на спарке на сложный пилотаж.
Вроде уже март, а погода не фонтан – восьми балльная облачность с нижним краем 800 м и верхом 6000 м. Но на полёт на предельно малой высоте это никак не влияет. Лечу на ста метрах и нижний край у меня – сверху. Лечу с начальником авиации Армии полковником М. на пилотаж на спарке. Ну, а поскольку погода не позволяет выполнять вертикальный пилотаж, делаем только виражи и бочки. М. показывал мне предельные по тяге виражи с перегрузкой около 4 единиц. Всё время комментирует и сам выполняет виражи. Затем увеличил перегрузку где-то до 6, у меня потемнело в глазах, длилось это несколько секунд. После чего М. замолчал, и ручка стала свободной. Несколько секунд я подождал и запросил его по СПУ, он ответил и взял управление – думаю, что он на эти секунды «вырубился». За это время самолёт набрал высоты метров 500.
После полёта М. «порол» меня за то, что я плохо выполняю предельные виражи. Я молча его выслушал – ведь эти виражи я и не выполнял. Известна армейская поговорка – «начальник всегда прав». Тем более – начальник авиации…
Свободное копирование
