Мечты о прошлом - 14

Младший брат Виктор

Младший наш брат, Виктор (так назвал его отец в честь Победы в войне 1939-1945 г.), так и остался, как говорили родственники, «шала-мусульман» (полу-правоверный), потому что не прошёл обряд обрезания. Когда нам, трём братьям, должны были сделать обрезание, Витя убежал. Он был очень своенравен и игнорировал отчима и маму, в том числе когда они уговаривали его сделать обрезание. Наверное потому, что некоторые родственники говорили ему, что у него отец неродной и поэтому плохо относится к Вите, а мама, мол, отчима больше любит, чем его, Витю. Тем самым восстановили его и против отчима, и против матери.

Если бы был жив наш отец или Магжан-ага, они бы не допустили, чтобы у Виктора, внука ишана, жизнь прошла большей частью в заключении и в лагерях.

В первый раз Витя попал в детскую колонию после того, как обокрал с товарищами газетный киоск и угнал чей-то «Газик». В ходе следствия выяснили, что он был ещё и подельником воров - «домушников», которые вовлекали детей в воровство у зажиточных «змеев» и «маслокрадов». Дети залезали в окно через форточку и открывали взрослым ворам дверь. Руководил пацанами какой-то взрослый «вор в законе», азербайджанец. Как- то этот вор велел Вите спрятать дома обрез, рассчитывая, что незаконное оружие не станут искать в доме парторга пединститута. Витя спрятал, но папа нашёл обрез, побил Витю и сдал обрез в милицию. Мать умоляла Витю бросить этих «друзей», и он попытался им объявить о своём уходе. После чего вернулся весь в крови – «друзья» избили его и пообещали в следующий раз убить. Тогда он сказал матери: «Всё кончено, я не смогу от них уйти».

Когда Витя сидел в Папской зоне, то ему офицеры лагеря пообещали условно- досрочное освобождение, но потребовали за это взятку. Он знал, что у матери их нет. Вите отказали в освобождении. В отместку он облил резиновым клеем склад с калошами (продукцией завода в зоне) и поджёг. Позже обмолвился об этом кому-то из таких же заключённых. Тот донёс. Вместо освобождения Витя получил ещё один срок. После чего умышленно заразил себя туберкулёзом от сокамерников, чтобы иметь основание для отказа от работы на заводе.

После освобождения Витя женился, перестал воровать, но пристрастился к наркотикам, которые помогали ему справиться с горечью своей жизни. Из-за наркотиков его осудили ещё раз. Последнее место, где он отбывал срок, был корпус туберкулёзной больницы Ташкентской тюрьмы. Оттуда он попросил у Арслана 200 рублей, написав, что проиграл их в карты. Арслан, вместо того, чтобы передать деньги ему, обратился в МВД с тем, чтобы Витю защитили от тех, кому он проиграл в карты, а Вите написал: «Деньги нужны мне для того, чтобы кормить детей, а не для твоих игр в карты». Позднее Арслан понял, что поступил, как придурковатый «комсомолец» из советских фильмов, и дал мне деньги, которые я перебросил через тюремный забор Вите. До сих пор Арслан мучается тем, что не передал тогда вовремя деньги: они могли что-то важное решить в жизни Вити, который никогда – ни до, ни после того случая – не просил денег.

Арслан любил Витю больше, чем меня, и защищал его, когда в детстве мы с Витей из-за чего-нибудь дрались. Думаю, Витя простил Арслана, потому что когда уголовники, у которых он был в авторитете, хотели за что-то Арслана «наказать», то Витя сказал: «Это мой брат». И этого было достаточно.

Когда Витя в последний раз вышел на свободу, то попросил меня проводить его на могилу отца. Мы тогда вместе в первый раз поехали в Солдатское. Второй раз он уже сам, перед своей смертью, съездил туда и покрасил бронзовой краской буквы на надгробном памятнике отца.

В 80-е годы, за несколько лет до кончины Вити, Арслан рассказал мне, что встретился с ним в Нукусе. Несмотря на то, что Витя был полный и внешне здоров, Арслан вдруг увидел печать смерти на его сером лице и заплакал.

Умирал Витя тяжело. Весь высох, кожа обтянула кости. Он просил спасти его. Говорят, не выдержав страданий, он ввёл себе смертельную дозу опия, – на впалой груди выступила кровь, – облегчённо вздохнул и умер. Ему было 39 лет, почти столько же, сколько нашему общему отцу.

Жаль, что рядом с нами не было мудрых мужчин-родственников, которые не оставили бы могилу Алимжана забытой и спасли бы Витю от его судьбы. Что мы, дети с мозгами «промытыми» книжками Гайдара, могли сделать, и что мог сделать отчим, который слепо следовал «социалистической законности»? А мама была вся в хлопотах по прокорму шести детей.

Конечно, можно найти себе много оправданий, но...