Во Флоренцию мы с моей французской приятельницей Элен отправились на Новый год - 2001-ый. Поездка была недорогой и вследствие этого нелегкой. Очень долго ехали в некомфортабельном автобусе, не рассчитанном на долгий путь. Так что, ночью никак там было не пристроиться, чтобы поспать. Под утро перевалили через Альпы, и в зябкой от зимнего ночного холода и от бессонной ночи дрожи чуть было не проглядели, какой потрясающий вид открылся нам сверху на Италию, куда я направлялась впервые. Над морем на холме в тумане вырисовывался размытый, мягкий силуэт одинокого оливкового дерева, безупречной формы и столь же безупречно вписанного в пейзаж. С тех самых пор оливковое дерево - предмет моего бесконечного восхищения и символ Италии. Как старый платан с его нежной кожей младенца более всего связан для меня с Францией.
Поселили нас не в самой Флоренции, а в дешевом пансионе километров за восемьдесят. Каждое утро, сразу после завтрака отвозили в город и оставляли там на произвол судьбы до позднего вечера. Четыре дня этот божественный город был в полном моем распоряжении. В первый же день, канун Нового года, мы договорились с Элен ходить по Флоренции порознь: каждый следовал своим внутренним импульсам. Встретиться было решено в десять вечера, чтобы вместе отпраздновать Миллениум. Ближе к назначенному сроку и месту я оказалась возле детских каруселей, совсем простых, со зверушками. Там можно было сесть. Весь город и сотни туристов вышли на улицу. Пока я гуляла, десятки итальянцев сочувственно (ведь я была одна) поздравили меня с наступающим праздником. А теперь весь город с невиданным энтузиазмом и весельем катался на каруселях. Преимущественно - взрослые. И лишь один из всех был невероятно серьезен и сосредоточен на чем-то нездешнем. Молодой человек в яркой цветастой рубахе запускал машину, вспрыгивал на карусель и, обращая ко мне свой крито-микенский профиль, не дрогнув ни единым мускулом, крутился снова и снова, как будто участвовал в каком-то древнем языческом ритуале...
Когда мы встретились с Элен на Старом Мосту, там вовсю сновали предприимчивые торговцы шампанским. Мы купили по бутылке и очень удачно расположились на ступеньках храма чуть поодаль от Площади Санта-Мария-дель-Фьоре, где собралось уж очень много людей, и негде было не только сесть, но и встать. Ровно в полночь тысячи пробок пальнули в темно-синее небо Флоренции, и все закричали, запрыгали, взметнулись вместе с ними в едином порыве под перезвон колоколов и залпы салюта.
...Значительную часть свободного времени в Нанси у меня занимал местный театр де ля Мануфактур. Один из Национальных драматических центров во французской провинции, он получал довольно большие субсидии как от центральных, так и от местных властей, выпускал собственные спектакли, принимал гастроли других трупп и, кроме того, имел собственный театральный фестиваль, ориентированный преимущественно на продукцию Восточной Европы и более всего - на СССР (в то время - уже на бывший).
Свободное копирование
