18. Третий класс. (1966–1967 уч. год.)
На третий год учебы в Егорьевской начальной школы мы стали полноценными хозяевами маленького класса. Рядом старательно скрипели перышками новые первоклассники, а мы, на правах старших, помогали им осваиваться в школе. Ряды школьников пополнили, можно сказать, последние ребятишки окрестных деревень, и над школой замаячила нерадостная перспектива скорого закрытия. Из Фефелова в первый класс пошли младшие сестры и братья тех, кто уже окончил начальную школу или учился в ней последний год: Нина Варенова, Нина Галкина, Шура Иванова, Валера Мягков. Дошкольников в деревне оставалось на счет: Ира и Сережа Галкины и совсем маленькая моя сестра Эля.
Конечно мы, дети, в то время не задумывались о таких нерадостных перспективах для любимой школы, весело и охотно спеша каждое утро на уроки, а запомнился этот учебный год прежде всего тем, что нас готовили к вступлению в пионеры. Красный галстук мне купили еще осенью, и я часто вынимала его из шкафа, где он лежал, и гладила ладошками мягкий шелк, представляя тот день, когда можно будет повязать его на шею и пойти в школу уже не октябренком, а пионером, который, как известно, является примером для всех ребят, и особенно младших.
Несмотря на то, что школа у нас была совсем маленькая, патриотическому воспитанию детей всегда уделялось большое внимание. Мы гордились нашей великой страной и считали ее самой лучшей в мире. Гордились нашими героями, нашим красным знаменем и твердо верили, что поступая в пионеры, должны оправдать оказанное нам большое доверие и совершить много полезных и нужных дел.
Примеров для подражания было более чем достаточно. Мы знали по именам пионеров–героев Великой Отечественной войны, их портреты висели в классе на видном месте, а на уроках нам рассказывали о том, какие это были храбрые и мужественные ребята, не щадившие жизней ради победы.
Принимали в пионеры весной, видимо приурочивая это событие к дню рождения Ленина 22 апреля. Мы все были очень взволнованы и радостны, но я бы солгала, если б сказала, что запомнила тот день подробно. Гораздо четче в памяти остались громкие рыдания одноклассницы Фаи Галкиной, которую в пионеры не приняли, ибо учительница уже приняла к тому времени твердое решение оставить ее в третьем классе на второй год по причине неуспеваемости…
Мы с Файкой выросли в одной деревне, вместе играли с дошколят, дрались, мирились и играли, ходили в лес за ягодами и грибами. Она была своя, почти родная, поэтому я ее очень жалела. Должно быть, в тот столь важный для нас, ее одноклассниц, день, она чувствовала себя одинокой и несчастной, словно бы оказалась вдруг за бортом большого корабля, который бросил ее посреди бушующего моря и поплыл дальше.
К счастью, Файка была не из тех, кто способен долго горевать, она быстро утешилась и спокойно доучилась с нами до конца года, но в следующий класс ее не перевели. Так мы остались впятером.
В тот май фотограф в Егорьевскую школу не приезжал, так что от третьего класса не осталось никаких зримых воспоминаний.
Летом 1967 года меня во второй раз отдали в пионерский лагерь, но смену я так и не добыла до конца, хотя на этот раз воспоминания о лагере остались не в пример приятней. А не добыла я смену потому, что в один из выходных мама приехала меня навестить, и взяла с собой племянника Вовку Камкина, которого привозили в Фефелово на лето каждый год из Ярославля. Компания Вовки была для меня тогда интересней любого лагеря, поэтому и оставаться там я больше не захотела, устроив настоящую истерику и рев. Никакие доводы не помогли (как я могу остаться, Вовка же приехал!), в конце концов маме пришлось мне уступить и забрать домой, и я была по–настоящему счастлива!
Я вообще любила лето проводить в своей деревне, и мне совсем не нравилось куда–то уезжать. Кроме Вовки, в Фефелово часто привозили погостить из другого большого города Владимира Надю Монетову. Поздний ребенок младшего бабушкиного брата, она доводилась моему отцу двоюродной сестрой, но по годам была моей ровесницей. Надя была совсем другой, чем деревенские девчонки, и с ней мне тоже было интересно. Мы лазили по мелководью на пруду, ходили в лес, ну и конечно же, много болтали обо всем на свете. Мама на лето выносила кровать из спальни в террасу (на веранду) и устилала прямо на полу, и мы все спали там вповалку, хихикая и балуясь до поздней ночи.
Какой тут лагерь, если дома лучше всех!
Свободное копирование
