Глава 4. Муки чистописания
В 60е годы, наряду с обучением письму и счету, особое внимание уделялось правильной осанке при письме, и чистописанию. На самом видном месте - над доской, в каждом классе висел большой плакат, на котором были нарисованы два ученика. Один, видимо отличник, сидел прямо, как струнка; и второй, нерадивый неслух, изогнулся дугой, и вдоль его кривого позвоночника жирной чертой вилась красная полоска, показывающая всем в классе, что будет с нашими спинами, если мы станем сидеть так же неправильно, как и этот лоботряс на плакате.
Каждый урок учительница обращала наше внимание на полезный плакат, усаживала в правильную позу особо непонятливых, и строго следила, чтобы никто не менял позы, дабы не навредить своей фигуре. Можно представить, как тяжко было сидеть так целый урок, не смея шелохнуться, а особенно шустрым подвижным первышам, привыкшим к дошкольной свободе и беспечности! Прибавив к этому еще и войну с пером и чернильницей, будет понятно, какие муки дисциплины терпели на первых порах юные ученики!!!
Процесс письма тогда в корне отличался от современного. Никаких шариковых ручек не было и в помине, о чернильной авторучке, в резервуаром для чернил, мы только слышали, но на деле никогда не видели, а потому пользовались обычной перьевой ручкой, которую надо было обмакивать в чернильницу-непроливашку, да так, чтобы на пере оказалось не мало, и не лишку чернил, а в самую пору. Угадать эту тонкую меру новичкам было не по силам, и палочки получались то бледными, прерывистыми, из-за нехватки чернил на пере, то жирными, размытыми – от их избытка. Самым же страшным преступлением при письме, непобедимым врагом всех школьников были кляксы, и бороться с ними оказывалось почти невозможным!! Посадил кляксу – учительница снизит оценку, посадил вторую – верная двойка… А ведь еще надо выписывать палочки и крючочки правильно: палочку – жирно, с нажимом, крючочек – тоненько, без нажима…
Тетрадки для первоклассников – в частую косую линейку. Палочку надо писать по линейке, крючочек плавно закруглять к середине строчки, за черту не заводить, и вниз не спускать… Высунув от усердия языки, судорожно сжав ручку побелевшими пальчиками, мы дружно пыхтели над тетрадками, а тут еще учительница подходила, поправляла сползшие набок локти, выпрямляла неправильно изогнутые спины… Получить пятерку было ой как сложно, а мне (я поняла это буквально на первой же неделе обучения) сложно вдвойне, ибо мать-учительница снижала мне оценку за малейшую кривую линию, или помарку в тетради. Я старалась изо всех сил, но чаще всего получала крошечную, как бы старавшуюся спрятаться в уголке листка, «четверку», уже зная от старших школьников, что мать ставила разные по размеру оценки: большая означала, что ей понравилась работа ученика, ну а маленькая … Маленькая по сути означала просто «тройку».
Учителя гордились теми учениками, у которых был хороший почерк, и на переменах показывали друг другу лучшие тетради, приглашая к просмотру и нас, чтобы мы учились на наглядном примере и старались писать так же красиво и чисто.
Из первых недель обучения запомнился и забавный эпизод, связанный с чистописанием. Кто-то из старших детей, желая, наверно, подшутить над новичками, по секрету «поделился страшной тайной», как можно стереть в тетрадке любую кляксу и помарку. Мы приняли совет за чистую монету, и обрадованные, помчались домой проводить испытания на деле, твердо уверенные, что все наши беды позади, и уж теперь-то мы будет сдавать строгой учительнице безукоризненно чистые тетради, из которых выведем с помощью подсказанного волшебного способа любую кляксу. Наивные в своей вере, мы взяли (как нас научили!) по вареному яичку, очистили его и принялись возить по чернильным пятнам, сначала белком, потом желтком, снова белком, и снова желтком, все больше мрачнея, вздыхая и разочаровываясь, ибо проклятые чернила и не думали сводиться…
Панацея от клякс не сработала, и больше мы в такие «секреты от старших» не верили. Постепенно, методом проб и ошибок, мы научились правильно обмакивать перо в чернильницу, и к новому году уже наша учительница с гордостью показывала на перемене Валентине Алексеевне образцовые тетради особо отличившихся. Я писала хорошо и чисто, но мои тетради, если мать и показывала своей коллеге, то где-то наедине, ибо я об этом никогда не слышала…
Свободное копирование
