Свердловск

Кончался наш срок пребывания в Нижнем Тагиле. По городу ездили танки, с аэродрома улетали самолеты. Последний раз мы с папой летели в Свердловск на американском транспортном самолете «Дуглас». Прямо с «Вагонки». Внутри вдоль прохода металлические скамейки. Летели очень низко. Был виден лес, озерца, реки. Это был мой первый полет, я была в восторге.

В Свердловске мои знакомые познакомили с местной девочкой, Мариной Воробьевой и с их старинной квартирой. Дом, где жила семья Марины, был в центре Свердловска, можно было разглядеть стиль «модерн». Дом долго не ремонтировали. Квартира занимала весь первый этаж. Просторные комнаты. Очень много окон. Верхняя часть окна сохранила причудливый узор мелких переплетиков, в которые было вставлено толстое полированное стекло с фацетом. Когда-то нарядный паркет был стерт. Марина сунула мне семейный альбом с холеными мужчинами и женщинами предыдущего века, ткнула пальцем в один портрет и сказала небрежно:

«Это моя мама Магда».

Это был портрет женщины необыкновенной красоты. Ничего указывающего на характер или профессию, а, между тем, Магда обладала всем набором регалий ученой женщины – кафедра, ассистенты, ученики, мировая известность среди ученых химиков. Марина – ее последний ребенок от брака с молодым ассистентом. Братья Марины были от других немецких браков. Марину воспитывали тетушки. Всегда нечего было есть, несмотря на то, что без конца что-нибудь пекли: крендели, кексы и все по календарю. Было место, где стоять концертному роялю. Братья Марины не только хорошо играли, но и сочиняли стихи и на них музыку. Все имели технические профессии. Во время войны братья днем работали по своей специальности – инженерами, а на ночь отправлялись в лагерь, куда их определили как этнических немцев в начале войны. Их зарплату переводили в лагерь, и на что они жили неизвестно.