Кроме слежки были у меня и другие развлечения. Наконец во второй раз написал «Беспредел». Опубликовал в самиздатском журнале «Поединок». Потом Кронид Любарский напечатал в своем мюнхенском журнале «Страна и мир». Затем «Беспредел» появился в «Экспресс-Хронике». Публиковался очерк в нескольких сборниках, газетах, журналах. И ныне «висит» на десятке сайтов. С тюремщиками я рассчитался. Отчасти.
В один действительно прекрасный день слежка исчезла. Скоро разыскал меня Исаак Самуилович Зоншайн, отоларинголог, давний папин приятель. И брат того самого завуча, что некогда меня из школы пытался выгнать. «Ну все, — говорит, — можешь жить спокойно. В местное КГБ пришло распоряжение тебе не досаждать». Исаак Самуилович в курсе всех дел в городе, со всеми знаком. Я с детства его знаю как «Исаака с машиной». У него легковушка еще тогда появилась, когда личная машина была редкостью. И он, и его жена Фаина Израилевна — приятнейшие люди. Мы с Татьяной иногда к ним в гости ходили. Сын их при первой возможности эмигрировал, обосновался в Канаде. Потом и родители туда переехали. Город в те годы пустел. Уезжали хорошие врачи, учителя, инженеры. С больным ухом, к примеру, и пойти стало не к кому.
Все же КГБ меня не забывал. Иду на вокзал, спешу, опаздываю на электричку. Рядом кто-то пристраивается. Смотрю, Голубков, местный гэбэшный начальник.
— Кирилл Пинхосович, можно с вами поговорить?
— Только на ходу, тороплюсь.
— Я бы вам не советовал ехать в Москву.
— Почему?
— Сегодня Рейган приезжает.
— Так вы ему советуйте не ехать.
— В отличие от вас ему в столице неприятности не угрожают.
Тут я кое-что вспоминаю и говорю Голубкову: «Кстати, о неприятностях. Как дела у вашего брата, всё в порядке? Надеюсь, он в Черноголовке уже обжился?». Голубков ошарашенно смотрит. Его брат — тоже гэбэшник. Недавно где-то на Урале, на дежурстве, по пьяни устроил дебош. Его и перевели с понижением в должности в Черноголовку Московской области. А у меня там знакомые. Так что и я без внимания КГБ не оставлял.
Свободное копирование
