Возвращаюсь, однако, к существу излагаемого вопроса. Отрицательное отношение британского правительства к вступлению прибалтийских республик в СССР имело целый ряд споров между Лондоном и Москвой, которые отравляли атмосферу англо-советских отношений и мешали их нормализации.
В данной связи мне очень запомнился разговор с Галифаксом 17 октября 1940 г. Обстановка, в которой он происходил, была очень характерна. В кабинете Галифакса было холодно и гуляли сквозняки: все стекла в рамах были выбиты большой миной, сброшенной немцами накануне в Сент-Джеймс парке. Мина попала в озеро, и эффект взрыва был значительно ослаблен. Тем не менее в Форин оффис и в Букингемском дворце, расположенных по обе стороны парка, не осталось ни одного целого окна. День был промозглый, моросил дождик. Галифакс был похож на нахохлившегося петуха и сидел у ярко горевшего камина. Он посадил меня рядом с собой и повел разговор об улучшении англо-советских отношений.
— Возможно ли это? — спросил Галифакс у меня.
— Конечно, возможно, — отвечал я, — но при одном непременном условии: если Лондон не будет портить того, что делается в Москве. Вот пример: только что Криппсу удалось в Москве начать более серьезные торговые переговоры, как 14 октября в Лондоне министерство судоходства реквизировало балтийские пароходы… Конечно, весь эффект усилий Криппса сразу испарился.
Галифакс стал доказывать, что сейчас, во время войны, Англии очень нужен тоннаж. Я с усмешкой спросил:
— Надеюсь, судьба Британской империи не зависит от трех десятков балтийских судов?
— Конечно, нет, — несколько задетый моей насмешкой, ответил Галифакс.
— Тогда в чем же дело? — снова спросил я. — Поверьте, лорд Галифакс, мы устали от ваших добрых намерений, нас могут убедить только ваши добрые дела.
Но дел не было, а в результате англо-советские отношения оставались неудовлетворительными вплоть до 22 июня 1941 г.
Свободное копирование
