Так проходила моя безмятежная и вольготная жизнь, в окружении любящих меня людей и прекрасной природы, в каждодневных любимых занятиях и развлечениях, в кругу ребят, всегда готовых придти на помощь и научить деревенским премудростям. Меня научили распознавать птиц не только по внешнему виду, но и по пению. Отыскивая в лесу птичьи гнёзда, показывали, какая птица какие яйца несёт. Меня научили ходить босиком по луговой стерне. Это учение давалось мне буквально кровью, в начале моей практики ходьбы по стерне, я постоянно напарывался на жёсткие стебли и ранил себе ноги. Но и эту науку я одолел. Научили ездить верхом на лошади. Научили распознавать съедобные грибы и поганки. Короче говоря, это была моя первая и самая лучшая фенологическая школа, в последующие годы, часто сталкиваясь с природой, я только совершенствовал свои навыки и знания. Об этом ещё будет достаточно написано, в том числе и о Мухине, в которое я попаду ещё и в1947 и 1963 году.
Я до такой степени привязался к этому благодатному краю, что возвращение в Москву в конце лета становилось для меня всё тягостнее и тягостнее. А в Москве, с наступлением весны, я впадал в такую хандру, что мама водила меня к врачу, поскольку никто из домашних не мог понять, что со мной происходит. Врач попался довольно пожилой, видимо, из бывших земских врачей. И когда, после продолжительного разговора со мной и мамой, он выяснил, что меня каждое лето отправляют в деревню, поставил совершенно точный диагноз:
- Так вот что, сударыня, у вашего сына классическая ностальгия, да, да, но-сталь-ги -я!
- Доктор, так ведь это же тоска по родине?
- Совершенно верно, у вашего сына, за все эти годы, длительных летних отлучек из Москвы, сформировалось устойчивое ощущение родины именно к той деревне, в которой он проводит каждое лето. И это, видимо потому, что он там получает несравненно большее количество положительных эмоциональных впечатлений, чем у себя дома, настоящей своей родине.
- И что же теперь делать, доктор?
- Ничего, от этой болезни лекарств нет, как только вы отправите его опять в его, насколько я понял, любимую деревню, вся эта хандра пройдёт сама собой. Ему сколько?
- Осенью будет шесть.
- С возрастом острота ощущений будет ослабевать, но совсем не пройдёт ещё долго.
Это был очень хороший доктор, почти провидец, ностальгические чувства к Мухину я испытывал до конца 60-х годов. Но мне было суждено, по иронии судьбы, в начале 70-х годов встретиться с прообразом Мухина, только уже в Нижегородской губернии и называлось оно Фролищами.
Свободное копирование
