К моему приезду Арсену было семь лет. Никак не клеилась грузинская фамилия к этому ангелоподобному мальчику, похожему на симпатичную девочку со светлыми кудряшками! Ангел, правда, оказался довольно ленивым и с капризным характером.
Двухэтажный дом в большом саду смахивал по своей архитектуре скорее на шикарный особняк. На каждом этаже было по две квартиры, и жили в них работники горкома партии.
Дядюшка по своему характеру не мог оставаться в стороне от государственных дел и быстро завоевал авторитет хорошего партийного работника. Но когда Родина кинула клич спасать колхозы, дядя Натан тут же поменял относительно спокойную и сытую жизнь партийного деятеля на председателя разоренного колхозного хозяйства. Он искренне верил в светлое коммунистическое будущее.Но болтовни пустой он не любил. Дядя Натан предпочитал конкретное дело. Я говорю о том периоде его жизни, который совпал с моим взрослением. Ни разу не слышала я от него пропагандистского пафоса.
Он все делал с удовольствием – ел тоже. За ужин садился с улыбкой чревоугодника, но его хватало и на разговоры.
– Ну, Люсенька, рассказывай! Чем сегодня занималась?
– Натан, тебе завтра вставать в шесть утра, – напоминала тетя Дуся.
– Ладно, повезу тебя на днях по своему хозяйству, там и поговорим. А в воскресенье – за грибами пойдем. Как раз Витя из Львова вернется. Не может расстаться со своей зазнобой.
Вылазка за грибами оказалась еще тем испытанием. Маслята водились только в молодом ельнике, который карабкался вверх по крутому предгорью. Расстояние между нижними ветками деревьев было узким, как раз по моей комплекции. Дядя Натан всегда был худощавым и гибким. Мы передвигались то на корточках, то на животе, выковыривая из песка новорожденных маслят. Дядя Натан был азартен и в этом мирном увлечении, а потому радостно приветствовал каждую свою находку.
– Люся, сюда ползи, – радостно оповещал он меня издали.– Тут целый детский сад!
Он и грибы собирал талантливо, как делал все. Его корзинка заполнилась за полчаса, а в моей на дне болталась парочка маслят, не успевших спрятаться.
– Ау-у! Ты где?
– Иду-у! – отвечала я бодро, продираясь на локтях и коленках между колючками елок.
Когда мы вылезли на поляну, где можно было встать на ноги, то больше походили на две живые елки, так нас опутала паутина с колючками. Я еле держалась на ногах от усталости, а дядя весело предложил:
– Пойдем дальше? Вернее – полезем? Устала, я вижу! Тогда домой!
И он шустро пересыпал в мою корзинку половину своего улова.
Свободное копирование
