В комнатах всегда тепло. У нас, как и у всех в доме, отопление печное. В спальне оно имеет вид встроенной в стену небольшой плиты – на две конфорки. Со стороны большой комнаты (мы стесняемся называть ее залом, как другие) – это обычная стена – груба, зимой всегда горячая, голубоватая от свежей побелки. Папина забота – топить, мамина – белить. Мама на чистоте слегка помешана, и это еще один повод для папиного недовольства. Ему, любящему подремать после обеда в воскресный день, неуютно от постоянного движения неугомонной жены, находящей всем работу.
– Да полежи ты, Шура, – ворчит папа. – Тебе недавно было плохо!
– Это ты можешь лежать, когда в доме полно работы, – огрызается мама, которая предпочитает с утра подольше оставаться в постели – книжку почитать, а вечером попозже лечь.
Мама – классическая сова, папа – жаворонок, но они не знают: эти два понятия через много лет станут общеизвестными и модными. А ученые будут спихивать на такое расхождение психологических типов все семейные проблемы.
Я люблю оставаться дома одна: никто не спорит по пустякам друг с другом, меня не трогают.
Лялька улизнула к своей подружке – Лине Черной. Чем они там занимаются, понятия не имею. Мое дело – накормить младшую сестру.
Наскоро пообедав, я принимаюсь за дело. Куклы ждут своей очереди.
Открываю учебник истории. Читаю заданный на дом параграф. Вызываю к доске куклу-мальчика по имени Михайлов Костя. Он должен пересказать прочитанное. Тут я схитрила. Костя учится плохо, и я от него не жду блестящего ответа. Он (я) спотыкается на каждом слове, подглядывает в книгу, путает даты. Это потому, что я невнимательно прочитала параграф. Заставляю Костю еще раз прочитать страницу, ставлю тройку за невыразительное чтение. Вызываю любимицу – Лялю Лебедь. Это классная красавица и отличница. Она справляется с пересказом материала на пятерку. Хвалю.
Где-то подспудно оправдываю такую несправедливость личной симпатией к Ляле Лебедь. Не могу я ее первой вызвать! Она не должна отвечать плохо!
Это срабатывает модель вредного школьного стандарта: не подставлять отличниц, чтобы не разрушать их авторитета! На материал потруднее лучше вызвать двоечника.
Но врожденное чувство справедливости сопротивляется, и я этого несчастного Костю на природоведении (тогда оно называлось «Неживая природа») уже хвалю за хороший ответ, отыскав ему что-то попроще в учебнике.
Я пока не подозреваю, что моя педагогическая игрушечная практика в конце концов обернется профессией, и на пенсию я выйду учителем русского языка и литературы…
Свободное копирование
