|
Я родился в 1931 году. Мои родители — Михаил Гидеонович Герт и Сарра Александровна Верцайзер. Об отце, о его семье, брате и сестрах — Илье, Вере и Рае — уже было рассказано, о семье же моей матери не говорилось почти ничего. Но и ее история... Ещё
|
|
|
В наше время, когда многих манят остросюжетные детективы или описания сексуальных приключений, эта книга вряд ли привлечет внимание широкого читателя... Дело в том, что в ней рассказана история весьма обыкновенной еврейской семьи — начиная от преддверия XX века и до его конца... Ещё
|
|
|
Дядя Боря (на самом деле — мой двоюродный дедушка) был самым младшим шестнадцатым. В 1957 году, демобилизовавшись из армии, и приехал в Астрахань и застал его разбитым параличом. Астрахань была местом, где за чертой оседлости — разрешалось жить отслужившим смой срок николаевским солдатам... Ещё
|
|
|
Я начал помнить себя с пяти-шести лет. Когда и как мы попали в Бахмут, я не знаю. Городок этот находился в Екатеринославской губернии, вокруг было много шахт, в городе имелись мыловаренный завод, стекольный завод, а в самом центре — арестантская рота... Ещё
|
|
|
В городе существовали своего рода развлечения. Река Бахмутка делила его на две части. Каждое воскресенье здесь происходили кулачные драки. Мне было лет семь или восемь, когда я пришел на Бахмутку и своими глазами увидел, как «стенка идет на стенку»... Ещё
|
|
|
После того, как мы перебрались в Астрахань, я зашел к своей старшей сестре, у нее был сын-гимназист, но я и не мечтал о гимназии — дорогая форма и т.д. И сестра говорила: не всем же быть образованными, на это нужны деньги, средства... Ещё
|
|
|
Как-то утром я пришел в мастерскую — нет ни трех сыновей хозяина, ни дочки, мастера как-то не так работают, как раньше... Что случилось?.. Хозяин умер... Меня попросили, чтобы я переночевал возле покойника. Прошел месяц, я обратился к хозяйке: — Как будем работать дальше?.. Ещё
|
|
|
Из Варшавы я взял билет до Торна, расположенного на самой границе. Там, я слышал, можно перейти границу пешком и без паспорта. Когда я приехал в Торн, по виду его жителей можно было заключить, что все они — или жандармы, или шпики, или контрабандисты... Ещё
|
|
|
Мы остановились у невесты моего товарища, тоже астраханки. Несколько дней я провел вместе с ними. За это время я познакомился с колонией студентов-эмигрантов, просил их подыскать мне работу. Прошла неделя, но результаты оказались нулевые... Ещё
|
|
|
Там, в Швейцарии, у меня не было знакомых, я никого не знал. Я поехал в Женеву. Оказавшись на центральной улице, я обратился к молодому человеку, решив, что он россиянин: — Не скажете ли, где здесь можно пообедать? Я не ошибся. Он ответил мне на чистом русском языке:.. Ещё
|
|
|
И вот по пути в Россию я оказался в Париже. Париж ничем не поразил меня, он показался мне не красивее Петербурга, Но там, конечно, было немало интересного: Булонский лес, где собирались на отдых рабочие, Лувр, музей восковых фигур... Бульвары полны проституток, кокоток... Ещё
|
|
|
Первым долгом я, естественно, приехал в Астрахань, но жить там долго не мог. Я должен был явиться на военную службу, а мне хотелось работать среди рабочих. Я поехал в Саратов. Я не использовал явки, которую дали мне в Льеже, и встретился с товарищами, которых знал еще по Астрахани... Ещё
|
|
|
Я уже упоминал о брате и сестре, которым хотелось научиться переплетать книги, газету «Искра». Они были славные люди, он очень хорошо пел, особенно «Рябину», она пела тоже... Как-то раз я остался у них ночевать, мы засиделись допоздна, потом легли, я заснул. Вдруг слышу — громкий стук... Ещё
|
|
|
Нас было человек 20—25, новичков. По двое — по трое нас разместили по камерам, то есть не то чтобы «разместили», а попросту втолкнули, так как камеры были маленькие, а в каждой сидело до сорока человек. Внутренний порядок был таков. В семь утра — туалет... Ещё
|
|
|
Из Тамбовской пересылки меня отправили в Воронеж к воинскому начальнику. Он послал меня в Брестский полк, расположенный в Севастополе. Там я получил назначение в 10 роту, 4 взвод. Унтер взялся обучать меня словесности. Через четыре дня он доложил начальству: — Все на свете знает!.. Ещё
|
|
|
Отслужив армию, я приехал в Астрахань и поступил в типографию. Там я проработал год, когда брат предложил мне вместе с ним отравиться в море: принимать у ловцов рыбу, солить и, привезя в город, сдавать на промыслы. Вскоре я освоил рыбное дело... Ещё
|
|
|
Я был в море, когда началась война... Меня призвали. Мы были вместе с еще одним астраханцем. Нас отправили в Оренбург. Там построили в две шеренги — одну против другой. — У кого сапоги — два шага вперед!.. Ещё
|
|
|
В течение года мы больше отступали, чем наступали. Трудней всего были переходы по 40 — 50 верст. Сараи или какие-нибудь халупы для ночлега казались пределом комфорта. Что же до бани... В первый год все, вплоть до офицеров, обовшивели... Ещё
|
|
|
В начале марта семнадцатого года стало известно, что Николай Второй отрекся от престола. Армия отнеслась к этому известию с радостью... Ещё
|
|
|
Их было четверо — братьев и сестер: самый старший Илья, затем Раиса, Вера и Михаил — мой отец. Еще трое детей умерли от туберкулеза. От той же болезни умер и мой дед Готтиль (или Готт) Гердт — так писалась в ту пору наша фамилия — он родился в 1868 и умер в 1911 году, сорока трех лет... Ещё
|
|
|
|
Свободное копирование
