В понедельник меня разбудила сильная пальба. Было всего 6 часов утра, когда я проснулась. Мама[3] и наши хозяева были уже на ногах, все были в нашей комнате. Я очень испугалась и спросила в чем дело, но никто этого не знал и все были, также как и я, разбужены стрельбою. Я поскорее оделась и села на кушетку вся дрожа...Ещё

Вчера вечером опять сделалась паника: провокаторы навели слухи, что большевики, которые недавно пришли в Тульчин, уходят, потому что на Тульчин идет банда волынцев[4], которые грабят и убивают мирных жителей. Все перепугались, и каждый пошел ночевать в какое-нибудь безопасное место...Ещё

Во вторник было так спокойно, что я и мама пошли погулять. Мы встретили Доню и одного знакомого господина, и они тоже пошли с нами...Ещё

Мы выехали из Тульчина совсем неожиданно. Мы собрались в течение одного часа. Взяли только самые необходимые вещи, остальные оставили...Ещё

Я вдумалась в этот ужас, и мне стало жутко, тоскливо. Теперь уж мама прямо сказала, что, наверное, его куда-нибудь заманили, будто бы по делу, обобрали и убили. Раньше это никто не решался произнести...Ещё

Я когда начала писать дневник в 1923 году написала такой заголовок «Дедушки нету». Когда-нибудь я напишу: «Бабушки нету, мамы нету (самое ужасное), папы нету, дяди нету». Отчаяние вливается в меня. Но зачем так думать? Ведь кто-нибудь сможет написать: «Вали нету». Но разве это утешает? Не надо об этом думать, не надо...Ещё

Мама заметила, что Днепр сильно обмелел, верно высохнет в конце концов. «Как и вся вода на земле», – сказала я. Мама сразу как-то заинтересовалась. «Как, откуда ты это знаешь?» Я ей сказала и по географии учила и читала, предполагается, что через столетия вся вода высохнет, станет холодно и жизнь на земле прекратится. «Слава Богу», – с облегчением сказала мама...Ещё

Я начинаю привыкать к такой жизни, какую веду в Черкассах, жизнь безделья, праздности. Утешением мне служит чудный фруктовый садик...Ещё

Я сказала, как мелка отдельная личность перед целым народом. Но ведь также мелок один народ перед народами всего мира...Ещё

Украинские вечера – это волшебная сказка. Их нельзя описать. Мы в 1-ом садике. Луна ещё не освещает и потому горит электрический фонарь...Ещё

Мы были на демонстрации «война войне». Здесь далеко не так грандиозно, как у нас. Всё в миниатюре...Ещё

В Питере. Стоит ли описывать эту поездку? Верно не забуду её никогда. Все подробности. И то как мы с мамой остались в Бахмаче одни в поезде, в котором уже потушили огни. А Мара с носильщиком исчезли...Ещё

Когда узнала что есть возможность стать членом к.с.м [14] безумно обрадовалась. Живо всё разузнали с Маргошкой и решили как можно скорее попытаться подать заявление. Но после разговора с Лаской... Ещё

Шторм на море. Нева вышла из берегов.[15] Залит Васильевский остров. Леночка звонила. У них вода дошла уже до 1ой лестницы...Ещё

У нас теперь толпы народа у стенгазеты. Статья про Виктора Михайлыча, он сказал ученикам "сволочь"! Модное слово.Ещё

С 10-ти до 4-х на улице. Стояла всего часа полтора на углу Невского и Владимирской. Присоединились к исполкому райкома и пошли. Скользко. Весело, шумно. Горланили песни, кричали ура,..Ещё

Трояновский собрал все 4ые классы. Он получил письмо неизвестного автора о том, что Валентина Павловна ведет религиозную и контрреволюционную пропаганду на уроках...Ещё

Очень бы хотелось прочесть «Уроки октября» Троцкого. Но не достать. Кто прав? Должно быть, не может быть спокойствия. Будет теперь раскол в партии...Ещё

У нас дядя Наум и Соня. Сейчас мы все в кабинете слушали радио, одев трубки. Собственно меня не так радиоконцерт интересует, как этот мальчик, что лечится у папы и устанавливал аппарат...Ещё