И было все глухо и дико вокруг:
Одни только сосны росли вековые,
Одни только скалы торчали седые,
Косматым и влажным одетые мхом.
Я. Полонский
В начале 1948-го года на лагпунктах прииска Скрытого, как и на многих других, несмотря на организацию курсов фельдшеров в Центральной больнице УСВИТЛа, образовался дефицит средних медработников. В колымские лагеря в изобилии поступали инженеры, учителя, работники культуры и науки и другие специалисты, не очень нужные на приисках, где основными орудиями труда были кайло, лом, лопата и тачка. Но о квалифицированных медработниках органы НКВД как-то не позаботились, не учли их значение в лагерных подразделениях. В результате их оплошности на Колыме пришлось открыть курсы медфельдшеров для заключенных, учить их, отрывая от полезной для государства работы в золотых забоях. Тяжелый труд, неблагоприятные климатические условия Колымы, скудное, скверное питание загоняли заключенных в больницы, полустационары, сангородки и заполняли лагерные кладбища. Больных в лагерях было много, и лишь от медработников можно было ожидать хоть какого-то снижения смертности. Завоз заключенных на Колыму дорого обходился государству, да и охрана их стоила немало. А если заключенный еще и умирал, не отработав даже малую долю положенного ему срока, то становилось очевидным, что лагерная система не столь экономически выгодна для государства, как это показалось Отцу народов с первого взгляда.
Фельдшеров с медицинским образованием на прииске Скрытом вообще не было. Врача было два: живший при амбулатории вольного поселка начальник санчасти хирург Георгий Францевич Лик, недавно освободившийся из лагеря, и профессор Шах Суварлы, заключенный - ординатор лагерной больницы, находившейся на лагпункте Двойном. Почти всех врачей-немцев, обвиненных, как правило, в шпионаже, во время войны с фашистами загнали на штрафные лагпункты, где они погибли от непосильной работы и скудного неполноценного питания или были осуждены и расстреляны за контрреволюционный саботаж, выразившийся в «злостном невыполнении норм выработки на основном производстве». Это были прекрасные врачи, вернувшие жизнь многим заключенным и вольнонаемным, но возраст и здоровье не позволяли им по одиннадцати-двенадцати часов в сутки долбить кайлом или ломом мерзлый грунт и катать тяжелые тачки с золотоносными песками.
Лик работал врачом на отдаленным прииске в постоянном страхе попасть на общие работы. Сначала штрафным прииском Колымы был Золотистый ЮЗГПУ (Юго-западного ГПУ), затем, после отработки на нем основных золотоносных месторождений и закрытии в 1942 году, оставшихся в живых заключенных перевели на прииск Джелгалу СГПУ (Северного ГПУ). После окончания войны, когда большая часть джелгалинцев нашла свой постоянный приют на кладбище, штрафная зона была переведена на участок Линковый прииска Скрытого ЗГПУ (Западного ГПУ), где, кроме политзаключенных, сосредоточили и бандитский контингент. Лик не только избежал штрафного прииска, но продолжал работать всю войну врачом, пользуясь доверием и расположением начальства. Но страх перед ним оставался у врача даже после освобождения из лагеря, так как повторные сроки для заключенных с 58-ой статьей были не редкостью. «Намотать» их могли за любое ослушание или просто по подозрению в нелояльности к властям. В то время слово «немец» ассоциировалось со словом «фашист».
Свободное копирование
