В другой раз моим соседом оказался бывший царский офицер, адъютант Главнокомандующего войсками Кавказского фронта Великого князя Николая Николаевича (Младшего). После эвакуации весной 1920-го года остатков Белой армии из Новороссийска, он остался в России. Офицера не расстреляли, не посадили в тюрьму, не сослали. Работал счетоводом, бухгалтером в одном из городков на Северном Кавказе, принял жизнь такой, какой она явилась ему; политикой не интересовался.
Перед новой войной, когда командный состав Красной Армии сильно поредел из-за интенсивно проводившихся в стране репрессий, вспомнили о его военной специальности; два раза летом он проходил военные сборы, а когда началась Отечественная война, его мобилизовали на фронт в чине капитана. Немного повоевав, после окружения Киевской группировки войск осенью 1941-го года он попал к немцам в плен и около года провел в фашистских концлагерях. Войну считал Советским Союзом проигранной, командование Красной Армией бездарным; и, когда генерал А. А. Власов обратился с призывом к военнопленным вступать в РОА, он одним из первых на него откликнулся. Во власовской армии мало кто стремился к высоким должностям, и бывший капитан быстро дослужился до чина полковника. Но когда после Сталинградской и Курской битв нацисты стали стремительно отступать, оставляя не только советскую территорию, но и все остальные ранее захваченные государства, когда «Drang nach Osten» превратился в ««Драп» nach Hause» и поражение фашистов стало очевидным, бывший власовский полковник превратился в беглого военнопленного и даже успел немного повоевать на стороне Красной Армии, скрыв свое пребывание во власовской. После окончания войны и поспешной фильтрации бывших военнопленных, поезда со спецконтингентом под охраной двинулись на восток. Такой контингент, в частности, работал на прииске Стахановце ЗГПУ в Дальстрое. Условия жизни их мало отличались от жизни заключенных - не столь жестким был режим и менее бдительной охрана, но ссыльные были такими же голодными и оборванными, как и заключенные. Большинство ссыльных трудились на общих работах, но капитану повезло - его взяли бухгалтерию. Работа была легкая, но голод донимал его так же, как и прочих ссыльных. Однажды он узнал, что недалеко от конторы прииска электротоком убило лошадь. Ссыльные набросились на нее, как голодные волки. Откуда-то у капитана в руках оказалась жестяная крышка от консервной банки. С остервенением разрезая кожу и мясо лошади, поранив себе руку, вцепился он мертвой хваткой в труп животного; отхватил кусок мяса и тут же стал жадно есть его. К нему подбежал сослуживец по бухгалтерии, выпрашивая кусочек мяса, но бывший капитан оттолкнул его ногой. Тот заплакал. И только после утоления голода, капитану стало стыдно, что не оставил куска своему сослуживцу и товарищу по несчастью.
По мере разбора дел ссыльных, их либо судили и отправляли в лагеря, либо, не обнаружив за ними большой вины, оставляли в ссылке сроком на шесть лет. Два года проработал бывший капитан в бухгалтерии, надеясь, что его скоро выпустят на волю. Но три месяца назад его арестовали, отвезли в Сусуман и на основании прибывших с материка документов судили за измену Родине. Получив 25 лет и находясь в пересыльном лагере, он уже не надеялся выйти на свободу.
Свободное копирование
