Перед отправкой к поезду конвоиры этапа обыскали нас снова. У одного из блатных при обыске конвоир обнаружил, кроме большого количества продуктов, переданных с воли, еще и двенадцать паек хлеба, возможно, выигранных им в карты.
- Откуда столько? Отобрать!
- Я болел перед этапом. Не имеете права!
- Да ладно, оставь ему, - сказал другой вохровец.
- А ну-ка, пацан, тащи мешок к поезду! - обратился ко мне доверительно блатной.
Увидев перед собой молодого парня, вор решил, что это подходящий материал для перевоспитания в духе воровской морали и приобщения к «делу».
- Твой мешок: ты и тащи! - ответил я.
- Ах ты, паскуда! Еще пасть раскрывает, гребаный в рот! - удивленно выругался вор. - Ну, погоди! Я тебе покажу твое место в вагоне.
Другой шустрый парнишка с готовностью подхватил его «сидор» (мешок). После обыска нас отвели к поезду, посадили в вагоны и заперли. Это были телячьи вагоны с двумя маленькими зарешеченными окошками под крышей. У наглухо закрытой двери вагона, в углу ее было небольшое отверстие с прибитым к дверям жестяным полуконусом - походной парашей. С обеих сторон вагона на высоте более метра от пола были сооружены сплошные деревянные нары. Недалеко от параши была печурка, в которой весело потрескивал огонек. Архитекторы наших передвижных камер все предусмотрели для удобства их обитателей.
Блатные расположились в одном конце вагона; места хватило всем.
Свободное копирование
