В соседней комнате каждую ночь допрашивали бургомистра одного из оккупированных немцами городов, профессора, выпытывая у него все новые и новые фамилии людей, сотрудничавших с фашистами. Майор, полулежа на диване, задавал подследственному вопросы; лейтенант, сидя за столом, подробно записывал его показания.
До войны профессор заканчивал капитальный труд - итог своих многолетних исследований и надеялся вскоре опубликовать его. Но началась война, и когда пришли нацисты, профессор решил, что немцы культурный народ и помогут ему опубликовать книгу. Но фашистам не нужны были ученые, тем более русские, и ему предложили... стать бургомистром одного из оккупированных нацистами городков. Не по душе была ему такая работа, но он согласился в надежде, что со временем это поможет ему опубликовать свой труд. А дальше у него уже не было выбора. Да он его и не искал. Редко вспоминая о своей научной работе, он заглушил остатки совести, угодливо выполняя все распоряжения нацистского командования. Городская интеллигенция от него отвернулась; окружали его германские офицеры и солдаты, местные чиновники, полицаи, подонки общества.
Во время допроса следователь, разрывая на цигарки тонкие листы его научного труда, нередко повторял:
- Добрая бумага!..
Беленький вернулся заспанный, но в благодушном настроении, когда солнце было уже высоко, и весело спросил меня:
- Ну что, надумал как себя вести на допросах? А я хорошо выспался! Можешь и ты пойти поспать.
В камере днем нас никто не беспокоил, и арестанты могли спать сколько хотели. Мы с Ларисой и Анной давно все рассказали следователям, фантазия Беленького исчерпалась, и он потерял к нам интерес. Чтобы посеять между нами вражду и выпытать компрометирующие сведения, он нередко рассказывал всякие гадости друг о друге и искренне удивлялся, что мы не верим ни единому его слову. Иногда во время следствия к нему заходили товарищи по ремеслу. Он оживлялся и коллеги, уже не обращая на меня внимания, принимались обсуждать свои любовные похождения, отмечая достоинства своих партнерш, часто пересыпая речь нецензурными словами. Наконец, вспомнив обо мне, Беленький вызывал конвоира.
Свободное копирование
