Вернувшись в Харьков, встречал Юру Божко в школе и на школьном дворе. Узнал, что он часто и подолгу болеет. Потом, уже после моего окончания школы, слышал о его успехах в учёбе: он, как говорили, был одним из любимых учеников Н. А. Грановской, писал превосходные сочинения по русской, украинской литературе, вместе с тем отличался и в других предметах и школу окончил с золотой медалью. А затем поступил в инженерно-строительный институт на архитектурный факультет, куда принимали только по результатам специального экзамена по рисованию, обязательного даже для золотых медалистов. Так выяснилось, что он ещё и художник.
Все эти годы никаких отношений мы с ним не поддерживали. Я имел о нём лишь отрывочные сведения: знал, например, что он и в институте продолжает увлекаться футболом, играет в институтской команде… Он же обо мне, скорее всего, ничего не знал: ни о трагедии моих родителей, ни о том, что нас выжили из ведомственной квартиры, ни других моих злоключений…
В конце зимы 1955 года мне, рядовому зенитно-артиллерийского полка, дислоцированного в Приморском крае, у самой советско-китайской границы, предоставили «кратко-срочный отпуск с выездом на родину» по семейным обстоятельствам: моя мама, отбывавшая в лагере «наказание» без преступления - по голословному обвинению в антисоветской агитации и контрреволюционных действиях, была неожиданно освобождена. Моё полковое начальство от изумления таким небывалым поворотом дела отпустило меня в Харьков с нею повидаться, хотя дорога поездом в оба конца занимала тогда 20 суток! Нарушая строгое предписание дисциплинарного устава, я в родном городе переоделся в гражданское и в нём расхаживал по улицам. Позади и впереди оставались армейские будни: поездки на учения, с ночёвками в палатках на мёрзлой земле, изнурительное долбление грунта под укрытия техники «в противоатомном отношении», суточные наряды в караул и на кухню, каптёрки и портянки…
И вот, имея всё это и за плечами, и в перспективе, иду по улице в районе родной школы – и навстречу мне шагает Юра Божко в высокой цигейковой шапке и плотном пальто. Кивнул мне буднично, я тем же ответил ему, и мы разошлись в разные стороны. Мне эта встреча именно и запомнилась такой своей будничностью на фоне моей неординарной судьбы: действительную службу из всего нашего класса отбывали лишь я – и Эдик Ходукин…
Свободное копирование
