День Флота мы встретили на рейде. К этому дню обычно издавался приказ Наркома ВМФ, но в том, 1945 году, приказ был подписан Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами Союза ССР. Текст был обычным, за исключением одной фразы. По моим соображениям эта фраза должна была быть произнесена уже давно, до окончания войны. Если еще раз вспомнить, что первыми военными медалями были медали за оборону Ленинграда, Одессы, Севастополя и Сталинграда, затем - за оборону Москвы и Кавказа, и, наконец, за оборону Советского Заполярья, то нетрудно заметить, что в этом перечне только Москва и Сталинград не имеют, так сказать, прямого выхода к морю. Но под Москвой бились и морские стрелковые бригады и особая артиллерийская группа ВМФ, укомплектованная крупнокалиберными корабельными артиллерийскими орудиями, доставленными из Ленинграда, а в Сталинградской битве активно действовали корабли Волжской военной флотилии.
Фраза, которую я так долго ждал и которая появилась в приказе, была: "Флот до конца выполнил свой долг перед Родиной." Я не удержусь от соблазна и приведу данные, говорящие сами за себя. Общий тоннаж потерь боевых кораблей за войну у нас был меньше, чем у Германии (соотношение 1 : 1,15), потери нашей авиации ВМФ, в действиях непосредственно на море, также меньше немецкой (1 : 1,4)! И еще один примечательный факт: в отличие от Красной Армии, самым неблагоприятным по потерям для Флота был не 1941-й, а 1942-й год, когда и Балтийский и Черноморский флоты несли наибольшие потери в операциях по содействию приморским флангам сухопутных войск.
Но вернемся на палубу "Жгучего". Поскольку был праздник, День Флота, мы надели чистое рабочее платье. Марк достал свой фотоаппарат, чтобы пофотографироваться. Случайно проходивший в этот момент старпом, увидев, чем мы занимаетмся, изменился в лице и, круто повернув к нам, отобрал аппарат, засветил пленку и сказал, что все он вернет Марку только при нашем отъезде в Ленинград.
- Смешно, какие тут секреты, корабль старый да еще полученный от англичан,- заметил Марк, когда мы остались одни, - 1918-го года постройки!
- Конечно, черт знает что, - поддержал его я, - ведь война-то уже кончилась.
Тем не менее, старпом был прав, а мы оба были неправы, и мы знали это: соблюдение секретности было частью государственной политики. В спецшколе многие из нас вели дневники; на подготовительном курсе нам уже настоятельно рекомендовали не делать этого; в училище просто запретили: а вдруг дневник попадет в руки врага? К концу войны с ленточек на бескозырках стали исчезать названия кораблей: "Парижская коммуна", "Молотов", "Карл Маркс", "Гневный", "Боевой", "Сообразительный", "Смелый"... Их заменили названия флотов. Режим секретности мог только укрепляться. Вместе с государством.
Свободное копирование
