"11 июля.
...Читая ваши строки к Ог<ареву>, написанные со всей поэзией и огнем юности, я еще более удостоверился в истине слов Жан-Поля, что душа высокая юнеет, очищается с каждым годом. В начале августа он проедет здесь, и тогда я ему вручу. Вы совершили ваш храм, видите ли, какой энтузиазм производит один рассказ. Толпа не восхищается, что за дело, ей надобно отлить мысль в камне, чтоб заставить понять. Но есть люди, умеющие постигать великое в идее. Ваш храм будет и из камня, вы оставляете богатое наследие детям, благословите их в зодчие и велите идти строить там, где укажет бог. Вот мой совет!
Все время после нашей разлуки я очень много занимался, особенно историей и философией; между прочим, я принялся за диссертацию, которой тема "Какое звено между прошедшим и будущим наш век?" Вопрос важный, я обработал очень много. Вдруг вижу, что-то подобное напечатано в Берлине, Prolegomena zur Historiographie, выписываю, и, представьте мою радость, что во всем главном я сошелся с автором до удивительной степени. Значит, мои положения верны, и я еще больше примусь за обработку ее. Поэма "Вильям Пен" почти окончена. Видите ли, что и я не поджав руки сижу.
28 июля. Высочайшим повелением 20 июля я прощен. Сегодня еду в Москву на несколько дней".
Свободное копирование
