В лагере находилось некоторое количество транспортов отступающих частей: подводы, автомашины, мотоциклы. Но во время бомбежки их водители куда-то подевались. Мы подходим уже к воротам, бомбы еще падают и с грохотом разрываются. Вдруг навстречу идет высокого роста немецкий офицер, направляясь к какой-то машине. Не остановит ли он нас? Но мы не вешаем головы, идем, как ни в чем не бывало, к воротам. Поравнявшись с нами, он как-то с подозрением посмотрел на нас, но ничего не сказал, прошел мимо. Наконец, мы у ворот, часового пока нет, мы проходим ворота, не оглядываясь. Видимо, бомбежка прекратилась, но мы не замечаем этого. Вдруг навстречу нам идут легионеры в немецкой форме (их раньше не было тут!), они, улыбаясь, подходят к нам и по-украински спрашивают: "Курить е?" Я достаю портцигар, двое из группы берут по сигарете. Один из них спрашивает: "Вы куда, хлопцы?" Ответ у меня созрел, когда угощал сигаретами: "Вот тут, к паненькам", - отвечаю ему. Легионеры смеются. Я вижу, что они не прочь побеседовать подольше, но для нас это смертельно опасно: если заметит часовой, будет стрелять без предупреждения.
Мы повернули направо, быстро прошли к кустам, которые от ворот приблизительно в ста метрах, вошли в кустарники. Уже стрелять по нас не смогут. Но погоня еще может быть. Поэтому спешим к лесу, он уже недалеко от нас - в 200-300 метрах. До сих пор мы старались не бежать, чтобы не обратить на себя внимания, а когда вошли в кустарники, побежали, что есть мочи! Укрывшись в кустарниках, на возвышенности, мы смотрим вниз, на оставленный там лагерь, беспокоимся, нет ли преследования, но на дороге и в лагере спокойно: нас никто не преследует. Мы уже не пленные!
Под прикрытием высоких кустов мы быстро стали подниматься вверх, на гору. Была ясная солнечная погода, в воздухе благоухало запахами цветов и сосен. Мы шли быстро, но легко, всем своим телом наслаждаясь свободой и ощущая ее, как нечто материальное. "Ты, понимаешь, Исмаил, мы уже не пленные", - радостно говорю я ему. "Да, - отвечает он, - но мы еще на территории, занятой немцами!".
- Ничего, - отвечаю я, - мы пойдем на Восток, а немцы, как видишь, идут на Запад, и мы достигнем своей цели - встретим свою армию и присоединимся к ним, будем участвовать в войне, пока придет наша Победа! За разговорами мы незаметно добрались до опушки леса и сели отдохнуть. Пока пришли в себя, увидели подходящего к нам при помощи костылей инвалида Гасанова. Мы немного пожурили его за риск выдать и себя, и нас. Он смеялся и оправдывался: "Как только увидел, что вы пошли, решил, что и мне пора! Что будет с вами, пусть случится и со мной!"
- Теперь вы будете не только следовать за нами, но и идти с нами. Спешить нам некуда, да и нельзя. Нужно лишь быть осторожными, - говорю я Гасанову.
- Вот теперь как раз я и не пойду за вами! Не хочу, чтобы Вы задерживались из-за меня. Дорога наша одна, может быть, встретимся там, у своих.
Свободное копирование
