Один из врачей - грузин (самый старший по возрасту) внес предложение пойти к оберарцту, который вот-вот уедет на вокзал, и попрощаться. Все поддержали его предложение, мотивируя тем, что оберарцт всегда помогал военнопленным, что он нам не враг. Я был согласен с этим, у меня даже были основания видеть в оберарцте Харвальде тайного антифашиста. Я уже говорил, как он с обидой рассказывал о том, что инспектора кавалерии Австрийской армии Гитлер назначил инспектором в лагерях! Зная его настроения, я даже осмелился однажды пригласить его к подпольной работе. Он брился, когда я, получив разрешение, подошел к нему и сказал, что во многом мы единомышленники. Он спросил: "В музыке?" - "Не только в музыке, но и в политике", - ответил я. Он смутился: "В каком же это смысле"? Я напомнил ему его отдельные высказывания и вижу, как лицо принимает цвет вареного рака, глаза делаются испуганными, и я осторожно ретируюсь: не вышло! Очевидно, требовалось большее время для такого политического сближения. Однако я не сомневался в том, что он ничего общего не имеет с нацизмом. Поэтому я присоединился к мнению врачей зайти и попрощаться с оберарцтом, наверное, нам больше не придется встретиться. Мы подошли к нему, я зашел, попросил его выйти, чтобы врачи простились с ним. Он удивился, растерялся, но вышел. Я по просьбе врачей и от своего имени заявил, что мы очень благодарны ему за человеческое обращение с пленными, что мы встречали не часто. Тут я пошутил: мы все бы согласились ехать с вами, если бы вы ехали... на восток! Это вызвало у него смех, и я тем временем продолжил: нам же не хочется отдаляться от нашей Родины, так как мы надеемся, что война скоро кончится, и мы сможем вернуться к своим семьям.
Оберарцт был тронут честью, какую мы оказали ему, сказал несколько взволнованных слов и попрощался с нами чуть ли со слезами на глазах. Мы вернулись на территорию первого блока. Ко мне неожиданно подошел старший санитар Вахтанг и спросил: "Доктор, вы почему не говорите, что нам делать?!"
- Что вы имеете в виду?
- А разве не видите, что делается вокруг? - в свою очередь спросил он.
- Знаете, Вахтанг, в такие минуты каждый должен решить за себя, что делать!
Я не хотел делиться с Вахтангом нашими планами, поскольку он никогда прежде всерьез не включался в нашу работу, довольствовался разгульной жизнью. Поэтому я не мог в решающую минуту довериться ему. Затем он пошел к оберарцту и предложил кандидатуру врача-грузина, который якобы хочет эвакуироваться с ним из лагеря. На самом деле у этого врача не было такого желания, он даже участвовал в прощании с оберарцтом, но когда Вахтанг назвал его кандидатуру, не нашел в себе мужества отказаться... Много лет спустя один из наших товарищей случайно увидел Вахтанга на Дальнем Востоке, но тот ускользнул, исчез, боясь привлечения к ответственности за недостойное поведение в лагере.
Свободное копирование
