23/VII
О СОВРЕМЕННОМ РЕПЕРТУАРЕ
Современная пьеса, как и всякая пьеса, работает-стреляет не в том случае, когда она получила благодаря стараниям театра хорошую рецензию, а в том случае, когда ее смотрят.
Получается так: нам важно получить политический паспорт спектаклю, а какова будет его судьба зрительская, это вопрос второстепенный. Выходит так, что мы зарабатываем деньги на классической пьесе, чтобы выпускать спектакли, делающие нам политическую репутацию, хоть пусть пьесу эту никто не смотрит. Неверная точка зрения! Порочная практика!
…В своих спектаклях мы в значительной степени хотим выехать на именах и на затраченных на декорации суммах, а не на строго продуманной пьесе, не на точно решенном спектакле и выисканном оформлении, не на хорошо организованной кассе.
Как это можно допускать, чтобы декорации к любому спектаклю требовали по полтора-два пульмана на перевозку? Ну что прибавится к зрительскому впечатлению, если бревенчатые стены, вместо написанных, будут тяжело и плохо сделаны из дерева? Я предлагаю впредь ставить художникам жестокие условия: решать декорации не по принципу что подороже и потяжелее, а что выразительнее и дешевле. Хочу простоты от большой фантазии, а не нагромождений от ее скудости.
…А.Л.[1] говорил, что последние спектакли[2] — «Чаша» и «Мнение» — выровняли репертуарную линию театра. Вот тебе раз? Во-первых, не выровняли, ведь она в прошлом сезоне, как мне помнится, уже была «выровнена». Мы выравниваем то, против чего в прошлом протестовали — «Перекресток», «Мадлен», «Роковое наследство», — мы же ими «выравнивали» репертуарную линию!
Не пора ли прекратить его «выравнивание», перестать делать вид дела и начать делать полноценное искусство. Это дважды выгодно — и делать дело будем и выравнивать его не надо будет!
Свободное копирование
