11/VIII
ХАРЬКОВ
Был на концерте в Доме отдыха научных работников. Приняли горячо. Обратно ехали с молодым научным работником, который взволнованно хвалил мой «Русский характер». В темноте я не обратил на него особенного внимания. Оказалось, что он — урод. В последний день войны близко от него разорвалась мина — раздробила ему челюсть, оторвала губы и часть носа…
«На пути в санбат стеганула разрывная в руку и совсем у санбата осколком снаряда ранило ногу… Вот так и кончил последний день войны… Тяжело мне было слушать ваш рассказ, очень тяжело, я было стал вас ругать за жестокость… Дослушал до конца с большим трудом… А дослушав, остался чрезвычайно вам признателен. Он дал мне силы жить… Хотя, Николай Дмитриевич, кабы вы знали, как невыносимо тяжело без своего лица… вместо этого, — потрогав свое лицо, сказал он, — уродства я имел смазливое… Особенно в моем возрасте тяжело…»
Свободное копирование
