Но многие иностранцы увезли с собой хорошие впечатления от строительства социализма. Из них одни оставались себе на уме, другие хотели по-настоящему понять эту энергию новой жизни, этот общий подъем и оптимизм. Уезжая, эти непритворно хвалили нашу страну.
Арни Джиллет с женой были такими простыми, искренними гостями. Он, режиссер из города Айова-сити в штате Айова (США), приехал в Москву сориентироваться в наших театральных направлениях, которых в 30-е годы было много. Если бы не эти скромные приветливые люди, я не посмотрела бы сразу столько хороших постановок, совсем разных и ярких, в том сезоне. Это был настоящий фестиваль! Малый, Художественный, Революции, Камерный, Мейерхольда, Сатира, Кукольный, Детский... каждый вечер мы шли втроем, предвкушая новое зрелище, и выходили, обсужда его, обычно не споря, так как у нас были одинаковые взгляды и вкусы. Арни и миссис Джиллет остались в памяти как товарищи, даже друзья, а не пришельцы из чужого мира.
Китаец Ли, спортсмен-профессионал, ехал через Москву в Берлин на V Олимпиаду в качестве зрителя, потому что ему было уже 56 лет. Коренастый, низенький, с простоватым лицом, житель какой-то провинции. С ним я в первый раз была на стадионе, смотрела регби. В парке культуры и отдыха Ли уговорил меня прокатиться на большом колесе. В Малаховке мы провели весь день в детдоме с учителем физкультуры. После обеда у ребят был мертвый час, тут Ли предложил покататься на лодке по пруду. Он греб и рассказывал о себе: "Я давно женат и очень счастлив; слава богу, здоров, и у меня шестнадцать детей". - "Не может быть! Разве это счастье?" Он возмутился: "А неужели нет? У соседа восемнадцать детей, и больше половины сыновья". Именно тогда, на пруду, я представила себе, что там будет дальше. В одном сборнике статей прочитала, что китайцы, идя шеренгой по пять человек в ряду, никогда не кончат опоясывать земной шар.
Аскайя Кумар Шаха - первозданное, не тронутое цивилизацией существо, абориген маленького горного племени в юго-восточной Индии. Каким-то чудом он познакомился там с русской девушкой Татьяной, дочерью одного из наших представителей, влюбилс и женился на ней. Затем она увезла его из бамбуковой хижины, от родительского костра в Москву, на побывку к своей родне. Он задумал учиться в техникуме и пришел посоветоваться в ВОКС, маленького роста очень темнокожий молодой человек. Шаха стесняется, он плохо говорит по-английски, знает несколько русских слов. Он никогда не видел снега - приехав осенью, вышел утром на балкон помолиться Сурии - восходящему Солнцу - и увидел: все белое! Наступил босой ногой и отдернул ее - незнакомое, неприятное ощущение острого холода. Мне разрешили пойти к ним в гости, они жили в комнате на Спасской-Садовой. Угощали индийской снедью и чаем, показывали фотографии: действительно, отец и мать Шаха примитивные голые люди, сидят у костра. Татьяна увлекается освободительным движением, она даже написала рассказ "Кровь ференги" о борьбе за независимость. Она уже соскучилась по Индии, а северный климат и большой город не понравились Аскайе Кумару. Итак, они вернулись в джунгли.
Интермедия. Снег идет, первый снег, теплый и мягкий, хлопьями идет и пригибает ветки с остатками листьев. Дальше всё - белизна. Машина мчится в Фили. Рядом - японец (доктор медицины), подлинный японец, не такой, как Ёси, - он любит свою страну, ее историю, ее искусство. С ним можно поговорить о танка и хокку, а Еси их презирает. Снег, летучее нежное кружево, трепещет вокруг машины. Белым контуром очерчены формы деревьев на первом плане, а дальше, за сеткой, все неясно.
- Это похоже на японский пейзаж?
- Да, да. Очень. Как странно - здесь...
- Я люблю Хиросигэ. А вы?
- Я? Да, да. Кажется, больше всех. Он бы нарисовал этот снег...
Какое острое чувство! Какие минуты... Вчера - у Еси, а сегодня с этим утонченным доктором едем смотреть больницу, но говорим о другом, о том, что Еси отверг ради коммунизма в Японии. Зачем? Одно другому не мешает, но ведь он - фанатик. С ним я ссорюсь уже три года, а с этим другим японцем встретилась полчаса тому назад, и так, сразу, мы поняли все это - снег, белизну, Хиросигэ, стихи... Хорошо!
Свободное копирование
