Вручая мне заявку на следующий день, Теплякова загадочно улыбнулась: "Ну, берегитесь, Нелли!" Читаю назначение: "Профилакторий для проституток. Сухаревская пл., дом No ... К 11 ч. утра". Еду в "Националь". "Куда мы сегодня?" - спрашивает Моррис, надевая элегантное пальто и фетровую шляпу. "Вот увидите куда". Дешевый трехэтажный дом на углу 4-й Мещанской, построенный в середине XIX века, похож скорее на публичный дом, чем на его антипод. Встретил точно такой же стандартный директор, но начал не с осмотра, а с беседы, привел в кабинет, описал "Яму", ужасы узаконенного разврата при царе. Показал три толстых альбома фотографий девиц, обслуживавших купцов на Нижегородской ярмарке в 90-х годах прошлого века. Очень интересный типаж, годный для костюмерной Малого театра. Какие толстые тела! Корсеты, буфы, турнюры! Старомодные прически с кудряшками на лбу, на редкость глупые и смешные лица. И совсем не тот макияж, сладкие глазки, губки бантиком, ни одной красивой женщины с современной точки зрения. Моррис углубился в альбомы с большим любопытством. Он был в Каире, в Бомбее, в Сингапуре, Гонконге, Шанхае - каких только баб он там не видел, но таких, наверное, никогда. По лицу его бродила лукавая, но совсем не пошла улыбка. А директор все излагал статистику и закончил тем, что в этом профилактории доживают последние дни последние проститутки: "Скоро их выпишут работать на фабрики и поселят в общежитиях. В городе выловлены все. Советский Союз - самая нравственная страна в мире". Потом пошли смотреть женщин, опять снизу вверх три этажа. На первом производство: стоя у вязальных машин, женщины делали вискозные шарфы и береты. Бросали на Морриса жадные оценивающие взгляды, - проходя мимо, он усмехнулся. Без грима, скучно и гладко причесанные, в казенных платьях, они были совсем неинтересны. На втором этаже лечение от венерических болезней и учение - ликбез, политпросвет. На третьем спальни, розовые кроватки, тумбочки с кружевцами, тюлевые занавески. Хорошо. Институтки, а не проститутки. Когда вышли на улицу, Моррис спросил: "А не врет он, неужели ни одной?" Мне было смешно, я увернулась от ответа: "I am a lady, I don't know"1. На другой день мы должны были ехать в образцовую школу; я пришла за ним к 10 часам утра. Стучусь в номер, нет ответа, потом вдруг сонный бабий голос: "Он в столовой..." Так... Моррис сидит за завтраком, держась за голову, вид у него прескверный.
- Что с вами? Вы нездоровы?
- О, нет. Проверял ночью этого... шефа.
- Ну?!
- Ну разумеется, нашел. На Казанском вокзале. Выбор большой, но плохой. Выпили, голова трещит ужасно.
Свободное копирование
